На палубе разбойничьего брига Лежал я, истомленный лихорадкой, И пить просил. А белокурый юнга, Швырнув недопитой бутылкой в чайку, Легко переступил через меня. Тяжелый полдень прожигал мне веки, Я жмурился от блеска желтых досок, Где быстро высыхала лужа крови, Которую мы не успели вымыть И отскоблить обломками ножа. Неповоротливый и сладко-липкий, Язык заткнул меня, как пробка флягу, И тщетно я ловил хоть каплю влаги, Хоть слабое дыхание бананов, Летящее с "Проклятых островов". Вчера как выволокли из каюты, Так и оставили лежать на баке. Гнилой сухарь сегодня бросил боцман И влил силком разбавленную виски В потрескавшуюся мою гортань. Измученный, я начинаю бредить... И снится мне, что снег идет над Твидом, А Джон, постукивая деревяшкой, Спускается тропинкою в селенье, Где слепнет в старой хижине окно.
Год: 1920-1930
Источник: Всеволод Рождественский. Избранное.М., Л.: Художественная литература, 1965.
Всеволод Рождественский. Избранное.М., Л.: Художественная литература, 1965. → Мельница
Всеволод Рождественский. Избранное.М., Л.: Художественная литература, 1965. → Розина
Всеволод Рождественский. Избранное.М., Л.: Художественная литература, 1965. → Пулковские высоты
Всеволод Рождественский. Избранное.М., Л.: Художественная литература, 1965. → Скользкий камень, а не пески...
Всеволод Рождественский. Избранное.М., Л.: Художественная литература, 1965. → Любовь