Я родом не из детства — из войны. И потому, наверное, дороже, Чем ты, ценю я радость тишины И каждый новый день, что мною прожит.
Я ушла из детства в грязную теплушку, В эшелон пехоты, в санитарный взвод. Дальние разрывы слушал и не слушал Ко всему привыкший сорок первый год.
Убивали молодость мою Из винтовки снайперской, В бою, При бомбежке
Скажи мне, детство, Разве не вчера Гуляла я в пальтишке до колена? А нынче дети нашего двора
«Друня» — уменьшительная форма от древнеславянского слова «дружина». Это было в Руси былинной. В домотканый сермяжный век:
За утратою — утрата, Гаснут сверстники мои. Бьет по нашему квадрату, Хоть давно прошли бои.
Я музу бедную безбожно Все время дергаю: — Постой!— Так просто показаться «сложной»,
Не страшно, что похож на «битла» Уже седеющий пиит. Беда, что слишком деловит он, Локтями друга оттеснит.
Как при жизни тебя любили! Мнилось — Больше любить нельзя. И клялись на твоей могиле
Русский вечер. Дымчатые дали. Ржавые осколки на траве. Веет древней гордою печалью
Тот же двор. Та же дверь. Те же стены. Так же дети бегут гуртом,
Мир до невозможности запутан. И когда дела мои плохи, В самые тяжелые минуты Я пишу веселые стихи.
Да, сердце часто ошибалось, Но все ж не поселилась в нем Та осторожность, Та усталость,
А всё равно Меня счастливей нету, Хотя, быть может, Завтра удавлюсь...