Юнна Мориц. Лоза.Книга стихов 1962-1969.Москва: Советский писатель, 1970.

Инжир, гранаты, виноград -
Слова бурлят в стихах и прозе.
Кавказа чувственный заряд
Преобладает в их глюкозе.

Зима! С морозом, с белым снегом,
Уже во множестве — снега!
Так борщ приходит с белым хлебом
В страну, разбившую врага.

Опомнись! Что ты делаешь, Джульетта?
Освободись, окрикни этот сброд.
Зачем ты так чудовищно одета,
Остра, отпета — под линейку рот?

Ни свет, ни темень. Пять утра.
Тумана вешняя сгущенка.
И воздух нежен, как печенка
Оленя, снятого с костра.

Плыл кораблик вдоль канала,
Там на ужин били склянки,-
Тихо музыка играла
На Ордынке, на Полянке.

Там цвел миндаль. Сквозило море
Меж кровель, выступов, перил.
И жизни плавали в просторе,
И чей-то шепот говорил

Памяти Симона Чиковани

Ослик топал в Гантиади,
Рыжий, тощий, молодой.

Мерцают звездные шары,
Отара черная с горы
В долину плодную стекает,
И кто-то прутиком стегает

Легко за окнами синеет.
Под самым вздохом каменеет
Тоска по брату и сестре.
Фонарь на столбике чугунном

        Памяти Михаилу Светлову1

Когда вокзалы стали мне ночлегом,
А телеграфы — письменным столом,

Дует ветер из окошка
На тебя и на меня.
Нож, тарелка, вилка, ложка —
Для тебя и для меня.

Давай, душа, давай -
Проникнем за ограду,
Там розовый трамвай
Бежит по снегопаду,

               Леону Тоому

Я подвержена идее
Побывать на Зейдер-Зее,

                     Сестре

Это вьюги хрустящий калач
Тычет в окна рогулькой душистой.

Тетрадь изведу, но оставлю преданье,
И выверну душу, и счеты сведу
За это страданье, записку, свиданье
В бреду и ознобе на койке в аду,