Тёмный ельник снегами, как мехом,
Опушили седые морозы,
В искрах инея, в мелких алмазах,
В белом песке золотое блеснуло кольцо.
Я задремал над Днепром у широкого плёса,
Знойною ласкою ветер повеял в лицо,
Трава пестрит — как разглядеть змею?
Зелёный лес раскинул в жарком свете
Сквозную тень, узорчатые сети, —
Когда вдоль корабля, качаясь, вьётся пена
И небо меж снастей синеет в вышине,
Люблю твой бледный лик, печальная Селена,
Мы дали тебе Ковсерь.Коран
Какая тёплая и тёмная заря!
Давным-давно закат, чуть тлея, чуть горя,
Померк над сонными весенними полями,
Как флёром даль полей закрыв на полчаса,
Прошёл внезапный дождь косыми полосами —
И снова глубоко синеют небеса
Над освежёнными лесами.
Как светла, как нарядна весна!
Погляди мне в глаза, как бывало,
И скажи: отчего ты грустна?
В горах Сицилии, в монастыре забытом,
По храму тёмному, по выщербленным плитам,
В разрушенный алтарь пастух меня привёл,
Вот и скрылись, позабылись снежных гор чалмы.
Зной пустыни, путь к востоку, мертвые холмы.
Каменистый, красно-серый, мутный океан
Леса в жемчужном инее. Морозно.
Поёт из телеграфного столба
То весело, то жалобно, то грозно
Овальный стол, огромный. Вдоль по залу
Проходят дамы, слуги — на столе
Огни свечей, горящих в хрустале,
Иаков шёл в Харан и ночевал в пути,
Затем что пала ночь над той пустыней древней.
Царь говорит рабам: «Вот должен друг прийти.
Волна ушла — блестят, как золотые,
На солнце валуны.
Волна идёт — как из стекла литые,
Идут бугры волны.
По ним скользит, колышется медуза,
Живой морской цветок…
Покрывало море свитками
Древней хартии своей
Берег с глупыми кибитками