С тяжелой думою и с головой усталой Недвижно я стоял в убогом храме том, Где несколько свечей печально догорало Да несколько друзей молилися о нем.
Какое горе ждет меня? Что мне зловещий сон пророчит? Какого тягостного дня Судьба еще добиться хочет?
Я люблю тебя так оттого, Что из пошлых и гордых собою Не напомнишь ты мне никого Откровенной и ясной душою,
Ты помнишь, как, забившись в "музыкальной", Забыв училище и мир, Мечтали мы о славе идеальной... Искусство было наш кумир,
Как пловец утомленный, без веры, без сил, Я о береге жадно мечтал и молил; Но мне берег несносен, тяжел мне покой, Словно полог свинцовый висит надо мной...
К отъезду музыканта-друга Мой стих минорный тон берет, И нашей старой дружбы фуга, Все развиваяся, растет...
Я ее победил, роковую любовь, Я убил ее, злую змею, Что без жалости, жадно пила мою кровь, Что измучила душу мою!
Ты нас покидаешь, пловец беспокойный, Для дальней Камчатки, для Африки знойной... Но нашему ты не завидуй покою:
Отчалила лодка. Чуть брезжил рассвет... В ушах раздавался прощальный привет, Дышал он нежданною лаской... Свинцовое море шумело кругом...
Тимашев мне - ni froid, ni chaud1, Я в ум его не верю слепо: Он, правда, лепит хорошо, Но министерствует нелепо.
Во тьме исчезнувших веков, В борьбе с безжалостной природой Ты родилась под звук оков И в мир повеяла свободой.
«Я вновь пред тобою стою очарован...» О, пой, моя милая, пой, не смолкая,
(Из А. Мюссе) Что так усиленно сердце больное Бьется, и просит, и жаждет покоя?
О чем шумите вы, квасные патриоты? К чему ваш бедный труд и жалкие заботы? Ведь ваши возгласы России не смутят. И так ей дорого достался этот клад
Не плачь, мой певец одинокой, Покуда кипит в тебе кровь. Я знаю: коварно, жестоко Тебя обманула любовь.