"Жизнь пережить - не поле перейти!" Да, правда: жизнь скучна и каждый день скучнее; Но грустно до того сознания дойти, Что поле перейти мне все-таки труднее!
Апухтиной Песня туманная, песня далекая, И бесконечная, и заунывная,
Снова один я... Опять без значенья День убегает за днем, Сердце испуганно ждет запустенья, Словно покинутый дом.
В изящной Греции гетеры молодые С толпою мудрецов сидели до зари, Гипотезы судили мировые И розами венчали алтари...
Взглянув на этот отощавший профиль, Ты можешь с гордостью сказать: "Недаром я водил его гулять И отнимал за завтраком картофель".
Верхние ветви зеленого, стройного клена, В горьком раздумье слежу я за вами с балкона. Грустно вы смотрите: ваше житье незавидно;
Как сроднились вы со мною, Песни родины моей, Как внемлю я вам порою, Если вечером с полей
Не я один тебя любил И, жизнь отдав тебе охотно, В очах задумчивых ловил Хоть призрак ласки мимолетной;
Посвящается С. А. и Е. К. 3[ыби]ным Два голоса, прелестью тихой полны, Носились над шумом салонным,
Вся зала ожидания полна, Партер притих, сейчас начнется пьеса. Передо мной, безмолвна и грозна, Волнуется грядущего завеса.
Видали ль вы рассвета час За ночью темной и ненастной? Давно уж буря пронеслась, Давно уж смолкнул гул ужасный,
Посвящается Н. Ф. Щербине1 Поэт, ты видел их развалины святые, Селенья бедные и храмы вековые,—
Ум, красота, благородное сердце и сила,— Всю свою щедрость судьба на него расточила. Но отчего же в толпе он глядит так угрюмо?
Когда в грязи и лжи возникшему кумиру Пожертвован везде искусства идеал, О вечной красоте напоминая миру, Твой мощный голос прозвучал.
(Подражание Сюлли-Прюдому) Ту вазу, где цветок ты сберегала нежный, Ударом веера толкнула ты небрежно,