Под крышей промерзшей пустого жилья Я мертвенных дней не считаю, Читаю посланья апостолов я, Слова псалмопевца читаю.
Я окошка не завесила, Прямо в горницу гляди. Оттого мне нынче весело, Что не можешь ты уйти.
Как невеста, получаю Каждый вечер по письму, Поздно ночью отвечаю Другу моему.
Под навесом темной риги жарко, Я смеюсь, а в сердце злобно плачу. Старый друг бормочет мне: "Не каркай! Мы ль не встретим на пути удачу!"
Александру Блоку Я пришла к поэту в гости. Ровно полдень. Воскресенье.
Подошла. Я волненья не выдал, Равнодушно глядя в окно. Села, словно фарфоровый идол, В позе, выбранной ею давно.
Я пришла сюда, бездельница, Все равно мне, где скучать! На пригорке дремлет мельница. Годы можно здесь молчать.
Как страшно изменилось тело, Как рот измученный поблек! Я смерти не такой хотела, Не этот назначала срок.
И с тобой, моей первой причудой, Я простился. Восток голубел. Просто молвила: "Я не забуду". Я не сразу поверил тебе.
Я слышу иволги всегда печальный голос И лета пышного приветствую ущерб, А к колосу прижатый тесно колос С змеиным свистом срезывает серп.
Как ты можешь смотреть на Неву, Как ты смеешь всходить на мосты?.. Я недаром печальной слыву С той поры, как привиделся ты.
Я сошла с ума, о мальчик странный, В среду, в три часа! Уколола палец безымянный Мне звенящая оса.
Помолись о нищей, о потерянной, О моей живой душе, Ты в своих путях всегда уверенный, Свет узревший в шалаше.
Я спросила у кукушки, Сколько лет я проживу... Сосен дрогнули верхушки. Желтый луч упал в траву.
Александрийские чертоги
Покрыла сладостная тень.
Пушкин1