Кое-как удалось разлучиться И постылый огонь потушить. Враг мой вечный, пора научиться Вам кого-нибудь вправду любить.
Ноченька! В звездном покрывале, В траурных маках, с бессонной совой. Доченька!
Далеко в лесу огромном, Возле синих рек, Жил с детьми в избушке темной Бедный дровосек.
Памяти Ал.Блока1 А Смоленская нынче именинница, Синий ладан над травою стелется,
Cardan solaire* на Меньшиковом доме. Подняв волну, проходит пароход. О, есть ли что на свете мне знакомей, Чем шпилей блеск и отблеск этих вод!
Привольем пахнет дикий мед, Пыль - солнечным лучом, Фиалкою - девичий рот, А золото - ничем.
А ты думал - я тоже такая, Что можно забыть меня, И что брошусь, моля и рыдая, Под копыта гнедого коня.
Я к розам хочу, в тот единственный сад, Где лучшая в мире стоит из оград, Где статуи помнят меня молодой,
А ты теперь тяжелый и унылый, Отрекшийся от славы и мечты, Но для меня непоправимо милый, И чем темней, тем трогательней ты.
И сделалась война на небе.
Апок.
Двадцать четвертую драму Шекспира
Еще недавно плоская коса, Черневшая уныло в невской дельте, Как при Петре, была покрыта мхом И ледяною пеною омыта.
Лучше б мне частушки задорно выкликать, А тебе на хриплой гармонике играть! И, уйдя, обнявшись, на ночь за овсы,
Приходи на меня посмотреть. Приходи. Я живая. Мне больно. Этих рук никому не согреть, Эти губы сказали: "Довольно!"
Ленинградскую беду Руками не разведу, Слезами не смою, В землю не зарою.
То град твой, Юлиан!
Вяч. Иванов1
Когда погребают эпоху,