Когда Медведица в зените Над белым городом стоит, Я тку серебряные нити, И прялка вещая стучит.
Я ветви яблонь поняла, Их жест дающий и смиренный, Почти к земле прикосновенный Изгиб крыла.
I. Он раскрывает Он пришел сюда от Востока, Запыленным плащом одет,
Я венки тебе часто плету Из пахучей и ласковой мяты, Из травинок, что ветром примяты, И из каперсов в белом цвету.
Она задумалась. За парусом фелуки Следят ее глаза сквозь завесы ресниц. И подняты наверх сверкающие руки, Как крылья легких птиц.
Lumen coeli, sancta rosa!1 Иерихонская роза цветет только раз, Но не все ее видят цветенье:
Над полем грустным и победным Простерт червленый щит зари. По скатам гор, в тумане медном, Дымят и гаснут алтари.
Давно, как маска восковая, Мне на лицо легла печаль... Среди живых я не живая, И, мертвой, мира мне не жаль.
Давно ты дал в порыве суеверном Мне зеркало в оправе из свинца, И призрак твоего лица Я удержала в зеркале неверном.
Цветы живут в людских сердцах; Читаю тайно в их страницах О ненамеченных границах, О нерасцветших лепестках.
Есть на дне геральдических снов Перерывы сверкающей ткани; В глубине анфилад и дворцов, На последней таинственной грани,
Она ступает без усилья, Она неслышна, как гроза, У ней серебряные крылья И темно-серые глаза.
Спи! Вода в Неве Так же вседержавна, Широка и плавна, Как заря в Москве.
Л. П. Брюлловой Оделся Ахен весь зелеными ветвями. Для милой Франции окончена печаль;
Ты не вытянешь полным ведра, Будешь ждать, но вода не нальется, А когда-то белей серебра Ты поила водой из колодца.