Круглый двор с кринолинами клумб. Неожиданный клуб страстей и гостей,
Город ночью прост и вечен, Светит трепетный неон. Где-то над Замоскворечьем Низкий месяц наклонен.
Надо себя сжечь И превратиться в речь. Сжечь себя дотла,
В страстях, в которых нет таланта, Заложено самоубийство Или, убийство. Страсти Данта Равны ему. Растут ветвисто.
Странно стариться, Очень странно. Недоступно то, что желанно. Но зато бесплотное весомо -
Здесь дерево качается: — Прощай!— Там дом зовет: — Остановись, прохожий! Дорога простирается: — Пластай Меня и по дубленой коже
Выйти из дому при ветре, По непогоду выйти. Тучи и рощи рассветны Перед началом событий.
Почти светает. После объясненья, Где все разъяснено, Прозрачный воздух льется в помещенье Сквозь тусклое окно.
Стихи читаю Соколова — Не часто, редко, иногда. Там незаносчивое слово, В котором тайная беда.
Выспалось дитя. Развеселилось. Ляльки-погремушки стало брать. Рассмеялось и разговорилось. Вот ему какая благодать!
Наверное, слишком уверенно Считаю, что прожил не зря. Так думает старое дерево, Роняя в конце декабря
О, краткое очарованье Плывущих мимо кораблей! А после разочарованье От бронзы бывших королей.
I Дельвиг... Лень... Младая дева... Утро... Слабая метель...
Всю дряблость ноября с шатанием и скрипом, Все всхлипыванья луж и шарканье дождя, И все разрывы струн в ночном канкане диком Я опишу потом, немного погодя.
Все реже думаю о том, Кому понравлюсь, как понравлюсь. Все чаще думаю о том, Куда пойду, куда направлюсь.