Денис Давыдов

Я не ропщу. Я вознесён судьбою

Превыше всех! — Я счастлив, я любим!

Приветливость даруется тобою
Соперникам моим…

Толстой молчит! — неужто пьян?

Неужто вновь закуролесил?

Нет, мой любезный грубиян

Я не ропщу. Я вознесён судьбою

Превыше всех! — Я счастлив, я любим!

Приветливость даруется тобою
Соперникам моим…

Толстой молчит! — неужто пьян?

Неужто вновь закуролесил?

Нет, мой любезный грубиян

Под камнем сим лежит Мосальский тощий:

Он весь был в немощи — теперь попал он в мощи.

Унеслись невозвратимые

Дни тревог и милых бурь,

И мечты мои любимые,

«Кто столько мог тебя, мой друг, развеселить?

От смеха ты почти не можешь говорить.

Какие радости твой разум восхищают,

Орлица
Царица
Над стадом птиц была,

Любила истину, щедроты изливала,
Неправду, клевету с престола презирала.








За то премудрою у птиц она слыла,
За то её любили,
Покой её хранили.

А кто он? — Француз, германец,

Франт, философ, скряга, мот,

То блудлив, как ярый кот,

Счастлив, кто заплатил щедротой за щедроту, —

Счастливей, кто расквасил харю Роту.

Любезная моя Аглая,

Я вижу ангела в тебе,

Который, с неба прилетая

Я помню — глубоко,
Глубоко мой взор,

Как луч, проникал и рощи, и бор,

И степь обнимал широко, широко…

Но, зоркие очи,
Потухли и вы…

Что пользы мне в твоём совете,

Когда я съединил и пламенно люблю

Весь Божий мир в одном предмете,