Евгений Боратынский

Свои стишки Тощев пиит

Покроем Пушкина кроит,

Но славы громкой не получит,

Поэт Писцов в стихах тяжеловат,

Но я люблю незлобного собрата:

Ей, ей! не он пред светом виноват,

Поверьте мне — Фиглярин-моралист

Нам говорит преумиленным слогом —

Не должно красть; кто на руку нечист,

Писачка в Фебов двор явился.

«Довольно глуп он!» — бог шепнул. —

Но самоучкой он учился, —

«Он вам знаком. Скажите, кстати,

Зачем он так не терпит знати?»

— Затем, что он не дворянин. —

Окогчённая летунья,

Эпиграмма-хохотунья,

Эпиграмма-егоза,

Не трогайте Парнасского пера,

Не трогайте, пригожие вострушки!

Красавицам не много в нём добра,

Кто непременный мой ругатель?

Необходимый мой предатель?

Завистник непременный мой? —

С неба чистая, золотистая,

К нам слетела ты;

Всё прекрасное, всё опасное

Что за звуки? мимоходом,

Ты поёшь перед народом,

Старец нищий и слепой!

Усопший брат! кто сон твой возмутил?

Кто пренебрёг святынею могильной?

В разрытый дом к тебе я нисходил,

Родству приязни нежной

Мы глас приносим сей,

В ней к счастью путь надежный,

(Подражание Лафару)

Свободу дав тоске моей,

Уединенный, я недавно

Заснули рощи над потоком;

Легла на холмы тишина;

Дремало всё, — но тщетно сна

Тебя ль изобразить и ты ль изобразима?

Вчера задумчива, я помню, ты была,

Сегодня ветрена, забавна, весела,