Евгений Боратынский

Громады вечных скал, гранитные пустыни,

Вы дали страннику убежище и кров!

Ему нужней покой обманчивых даров

В свои расселины вы приняли певца,

Граниты финские, граниты вековые,
Земли ледяного венца
Богатыри сторожевые.

Он с лирой между вас. Поклон его, поклон
Громадам, миру современным:
Подобно им да будет он
Во все годины неизменным!

Филида с каждою зимою,

Зимою новою своей,

Пугает большей наготою

Порою ласковую Фею

Я вижу в обаяньи сна,

И всей наукою своею

Убог умом, но не убог задором,

Блестящий Феб, священный идол твой

Он повредил: попачкал мерным вздором

Толпе тревожный день приветен, но страшна

Ей ночь безмолвная. Боится в ней она

Раскованной мечты видений своевольных.

Так! отставного шалуна

Вы вновь шалить не убеждайте,

Иль золотые времена

И ты покинула семейный мирный круг.
Ни степи, ни леса тебя не задержали?

И ты летишь ко мне на глас моей печали —
О милая сестра, о мой вернейший друг!

Я узнаю тебя, мой ангел утешитель,
Наперсница души от колыбельных дней;

Когда на играх олимпийских,

На стогнах греческих недавних городов,

Он пел, питомец муз, он пел среди валов

Ты был ли, гордый Рим, земли самовластитель,
Ты был ли, о свободный Рим?
К немым развалинам твоим

Подходит с грустию их чуждый навестителъ.


За что утратил ты величье прежних дней?

Прости сказать ты поспешаешь мне, —

И пылкое любви твоей начало

Предательски безумца обласкало.

Мне о любви твердила ты шутя,

И холодно сознаться можешь в этом.

Я исцелён; нет, нет, я не дитя!

На краткий миг пленяет в жизни радость,

Невидимо мелькают счастья дни;

Едва блеснут — и скроются они!

Расстались мы; на миг очарованьем,

На краткий миг была мне жизнь моя;

Словам любви внимать не буду я,

Простите, спорю невпопад

Я с вашей Музою прелестной;

Но мне Парни ни сват, ни брат: