Тогда лишь в полном торжестве,
В славянской мировой громаде,
Строй вожделенный водворится, —
Тихой ночью, поздним летом,
Как на небе звезды рдеют,
Как под сумрачном их светом
Теперь тебе не до стихов,
О слово русское, родное!
Созрела жатва, жнец готов,
И море и буря качали наш челн;
Я, сонный, был предан всей прихоти волн —
Две беспредельности были во мне,
Сияет солнце, воды блещут,
На всем улыбка, жизнь во всем,
Деревья радостно трепещут,
Сижу задумчив и один,
На потухающий камин
Сквозь слез гляжу…
С тоскою мыслю о былом
И слов в унынии моем
Не нахожу.
С поляны коршун поднялся,
Высоко к небу он взвился;
Все выше, дале вьется он —
В Ночи лазурной почивает Рим…
Взошла Луна и — овладела им,
И спящий Град, безлюдно-величавый,
(Яко и вино веселит
сердце человека)1
Не гул молвы прошел в народе,
Весть родилась не в нашем роде —
То древний глас, то свыше глас:
Поток сгустился и тускнеет,
И прячется под твердым льдом,
И гаснет цвет и звук немеет
О, как на склоне наших лет
Нежней мы любим и суеверней…
Сияй, сияй, прощальный свет
Когда пробьет последний час природы,
Состав частей разрушится земных:
Всё зримое опять покроют воды,
От жизни той, что бушевала здесь,
От крови той, что здесь рекой лилась,
Что уцелело, что дошло до нас?
Обоим Николаям
Мы всех возможных благ желаем
И от души их поздравляем.