Фёдор Тютчев

Обвеян вещею дремотой,

Полураздетый лес грустит…

Из летних листьев разве сотый,

Неохотно и несмело

Солнце смотрит на поля —

Чу! за тучей прогремело,

Ты ль это, Неман величавый?

Твоя ль струя передо мной?

Ты, столько лет, с такою славой,

Не верь, не верь поэту, дева;

Его своим ты не зови —

И пуще пламенного гнева

Напрасный труд — нет, их не вразумишь.

Чем либеральней, тем они пошлее,

Цивилизация — для них фетиш,

I

Сын Революции, ты с матерью ужасной

Отважно в бой вступил — и изнемог в борьбе…

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется, —

И нам сочувствие дается,

Вот бреду я вдоль большой дороги

В тихом свете гаснущего дня…

Тяжело мне, замирают ноги…

На древе человечества высоком

Ты лучшим был его листом,

Воспитанный его чистейшим соком,

Сентябрь холодный бушевал,

С деревьев ржавый лист валился,

День потухающий дымился,

Стихов моих вот список безобразный —

Не заглянув в него, дарю им вас,

Не совладал с моею ленью праздной,

Вот арфа ее в обычайном углу,

Гвоздики и розы стоят у окна,

Полуденный луч задремал на полу:

Яркий снег сиял в долине —

Снег растаял и ушел;

Вешний злак блестит в долине —

Я лютеран люблю богослуженье,

Обряд их строгий, важный и простой —

Сих голых стен, сей храмины пустой

Я знал ее еще тогда,

В те баснословные года,

Как перед утренним лучом