Игорь Северянин

Кн. Л. М. Ухтомской


Граф Алексей Толстой, чье имя

Звучит мне юностью моей

Сомненья не было — а мы-то думали! а мы-то верили!.. —

Что человечество почти не движется в пути своем…

Как в веке каменном, как при Владимире в Днепровском тереме,

Голосок твой — серебристый колокольчик,

А глазята — лиловатые прудки…

Уст жемчужные улыбки — коротки,

Любовь! Россия! Солнце! Пушкин! –

Могущественные слова!..

И не от них ли на опушке

Предвижу критиков ухмылки,

Их перекошенные рты.

Их презирает стих мой пылкий —

Кн. Л. М. Ухтомской


Граф Алексей Толстой, чье имя

Звучит мне юностью моей

Сомненья не было — а мы-то думали! а мы-то верили!.. —

Что человечество почти не движется в пути своем…

Как в веке каменном, как при Владимире в Днепровском тереме,

Голосок твой — серебристый колокольчик,

А глазята — лиловатые прудки…

Уст жемчужные улыбки — коротки,

Любовь! Россия! Солнце! Пушкин! –

Могущественные слова!..

И не от них ли на опушке

Предвижу критиков ухмылки,

Их перекошенные рты.

Их презирает стих мой пылкий —

Какая тающая нежность!

Какая млеющая боль!

Что за чеканная небрежность!

Он, это — чудное мгновенье,

Запечатленное в веках!

Он — воплощенье Вдохновенья,

Рассеиваются очарованья
‎И очаровывают вновь,

И вечное в душе коронованье

Свершает неизменная любовь.

Изменить бы! Кому? Ах, не все ли равно!

Предыдущему. Каждому. Ясно.

С кем? И это не важно. На свете одно

Я прикажу оркестру, где-нибудь в людном месте,

В память Масснэ исполнить выпуклые попурри

Из грациоз его же. Слушайте, капельмейстер: