Ох! Ответил бы на мечту твою, Да не срок теперь, не пора! Загубила жизнь добрых сил семью, И измает ночь до утра.
Я ясно сознаю, что часто надо мной — Над помышленьями, никак не над душой,— Проходит облако; вдруг думы оттенит И придает всему нежданно новый вид!
И мнилось мне, как прежде, вновь В годах прошедших я вращался... Мечтал, грустил, узнал любовь... И обожал и сомневался...
«Пара гнедых» или «Ночи безумные» — Яркие песни полночных часов,— Песни такие ж, как мы, неразумные, С трепетом, с дрожью больных голосов!
Ярко вспыхивают розы, Раскрываясь по кустам, И горят в лучах полудня, Пламенея тут и там.
Как много очерков в природе? Сколько их? От темных недр земли до края небосклона, От дней гранитов и осадков меловых До мысли Дарвина и до его закона!
Да, я устал, устал, и сердце стеснено! О, если б кончить как-нибудь скорее! Актер, актер... Как глупо, как смешно! И что ни день, то хуже и смешнее!
Не Иудифь и не Далила Мой идеал! Ты мне милей Той белой грудью, что вскормила Твоих двух маленьких детей!
(Крым) У старой мечети гробницы стоят,- Что сестры родные, столпились;
Дай мне минувших годов увлечения, Дай мне надежд зоревые огни, Дай моей юности светлого гения, Дай мне былые мятежные дни.
Не погасай хоть ты,- ты, пламя золотое, Любви негаданной последний огонек! Ночь жизни так темна, покрыла все земное, Все пусто, все мертво, и ты горишь не в срок!
Ходит ветер избочась Вдоль Невы широкой, Снегом стелет калачи Бабы кривобокой.
Дайте, дайте мне, долины наши ровные, Вашей ласковой и кроткой тишины! Сны младенчества счастливые, бескровные, Если б были вы второй раз мне даны!
Часто с тобою мы спорили... Умер! Осилить не мог Сердцем правдивым и любящим Мелких и крупных тревог.
Слушаю, слушаю долго,— и образы встали... Носятся шумно... Но это не звуки, а люди, И от движенья их ветер меня обвевает... Нет, я не думал, чтоб звуки могли воплощаться!