Константин Случевский

Наш ум порой — что поле после боя,

Когда раздастся ясный звук отбоя:

Уходят сомкнутые убылью ряды,

Никогда, нигде один я не хожу,

Двое нас живут между людей:

Первый — это я, каким я стал на вид,

Мефистофель шёл, гуляя,

По кладбищу, вдоль могил…

Теплый, яркий полдень мая

Мечты, твои любовницы,

Летают впопыхах!

Они, как ты — чиновницы,

Летят по небу журавли,

Свои меняя корабли,

Летят над талою землёю,

Когда тяжёлая истома сердце давит,

Мечтаем: скоро ль смерть нас призовёт ко сну,

Жизнь новых прелестей пред очи не поставит,

Когда он наконец почти совсем помешан,

Когда в груди его чахотка развилась, —

С ним внешний мир вполне уравновешен,

Когда на краткий срок здесь ясен горизонт

И солнце сыплет блеск по отмелям и лудам,

Ни Адриатики волна, ни Геллеспонт

Как красных маков раскидало

По золотому полю жниц;

Небес лазурных покрывало

Истосковались вы, любезные друзья!

Дней лучших нет, и не идет спасенье…

Прочтёмте же скорее в утешенье

Из тяжких недр земли насильственно изъяты,

Над вечно бурною холодною волной,

Мурмана дальнего гранитные палаты

Из твоего глубокого паденья

Порой, живым могуществом мечты,

Ты вдруг уносишься в то царство вдохновенья,

И подумаешь, бросив на край этот взоры:

Здесь когда-то, в огнях допотопной земли,

Кто-то сыпал у моря высокие горы,

И они в звуках песни, как рыбы в воде,
‎Плавали, плавали!

И тревожили ночь, благовонную ночь,
‎Звуками, звуками!

Вызывала она на любовь, на огонь,
‎Голосом, голосом,

Зёрнышко овсяное искренно обрадовалось, —

Счастье-то нежданное! корешком прокрадывалось

Смело и уверенно по земле питательной,