Здесь счастлив я, здесь я свободен, —
Свободен тем, что жизнь прошла,
Что ни к чему теперь не годен,
Что полуслеп, что эта мгла
Здесь, в заливе, будто в сказке!
Вид закрыт во все концы;
По дуге сложились скалы
Здесь, говорят, у них порой
Смерть человеку облик свой
В особом виде проявляет.
Да, ночью летнею, когда заря с зарёю
Соприкасаются, сойдясь одна с другою,
С особой ясностью на памяти моей
За целым рядом всяческих изъятий
У нас литературе нет занятий,
И литераторы от скуки заняты
За то, что вы всегда от колыбели лгали,
А может быть, и не могли не лгать;
За то, что, торопясь, от бедной жизни брали
Ещё покрыты льдом живые лики вод,
И недра их полны холодной тишиною…
Но тронулась весна, и — сколько в них забот,
Доплывёшь когда сюда,
Повстречаешь города,
Что ни в сказках не сказать,
Слушаю, слушаю долго,— и образы встали...
Носятся шумно... Но это не звуки, а люди,
И от движенья их ветер меня обвевает...
Дай мне минувших годов увлечения,
Дай мне надежд зоревые огни,
Дай моей юности светлого гения,
Дайте, дайте мне, долины наши ровные,
Вашей ласковой и кроткой тишины!
Сны младенчества счастливые, бескровные,
Да, я устал, устал, и сердце стеснено!
О, если б кончить как-нибудь скорее!
Актер, актер… Как глупо, как смешно!
Да, нынче нравятся «Записки», «Дневники»!
Жизнишки глупые, их мелкие грешки
Ползут на свет и требуют признанья!
Да, да, когда я молод был,
Я так же — как и ты — судил
И точно так же, как и ты,
Да, да! общественные язвы
Горят на нас!
От этих язв светло бывает
В недобрый час!
И как у музыки есть краски,