Михаил Кузмин

Легче пламени, молока нежней,

Румянцем зари рдяно играя,

Отрок ринется с золотых сеней.

Красное солнце в окно ударило,

Солнце новолетнее…

На двенадцать месяцев все состарилось…

В степи ковылиной

Забыты истоки,

Томится малиной

В игольчатом сверканьи

Занеженных зеркал —

Нездешнее исканье

Какая-то лень недели кроет,

Замедляют заботы легкий миг,—

Но сердце молится, сердце строит:

Какая белизна и кроткий сон!

Но силы спящих тихо прибывают,

И золоченый, бледный небосклон

Как странно в голосе твоём мой слышен голос,

Моею нежностью твои глаза горят,

И мой чернеется, густой когда-то, волос

Как сладко дать словам размеренным

Любовный яд и острие!

Но слаще быть вполне уверенным,

Каждый вечер я смотрю с обрывов

На блестящую вдали поверхность вод;

Замечаю, какой бежит пароход:

Кавалер по кабинету

Быстро ходит горд и зол,

Не напудрен, без жилету

Какая новая любовь и нежность

Принесена с серебряных высот!

Лазурная, святая безмятежность,

Туман и майскую росу

Сберу я в плотные полотна.

Закупорив в сосудец плотно,

Зачем те чувства, что чище кристалла,

Темнить лукавством ненужной игры?

Скрываться время ещё не настало,

Зачем луна, поднявшись, розовеет,

И ветер веет, теплой неги полн,

И челн не чует змеиной зыби волн,

Дороже сына, роднее брата

Ты стал навеки душе моей,

И без тревоги я жду возврата