Михаил Лермонтов

Болезнь в груди моей и нет мне исцеленья,

     Я увядаю в полном цвете!

Пускай! — я не был раб земного наслажденья,

Передо мной лежит листок

Совсем ничтожный для других,

Но в нем сковал случайно рок

Три ночи я провел без сна — в тоске,

В молитве, на коленах — степь и небо

Мне были храмом, алтарем курган;

На жизнь надеяться страшась,

Живу, как камень меж камней,

Излить страдания скупясь:

Приметив юной девы грудь,

Судьбой случайной, как-нибудь,

Иль взор, исполненный огнём,

Скажи мне: где переняла

Ты обольстительные звуки

И как соединить могла

Из ворот выезжают три витязя в ряд,

                                              увы!

Из окна три красотки во след им глядят:

Ты мог быть лучшим королём,

Ты не хотел. — Ты полагал

Народ унизить под ярмом.

О, как мила твоя богиня!

За ней волочится француз;

У неё лицо, как дыня,

Нет, я не Байрон, я другой,

Ещё неведомый избранник,

Как он, гонимый миром странник,

Наш князь Василь-

      Чиков — по батюшке,

Шеф простофиль,

Настанет день — и, миром осужденный,
‎Чужой в родном краю,

На месте казни — гордый, хоть презренный —
‎Я кончу жизнь мою.

Виновный пред людьми, не пред тобою,
‎Я твердо жду тот час.

Всем жалко вас: вы так устали!

Вы не хотели танцевать —

И целый вечер танцевали!

Дай Бог, чтоб ты не соблазнялся

Приманкой сладкой бытия,

Чтоб дух твой в небо не умчался,

Милый Глебов,

Сродник Фебов,

      Улыбнись,