Та страна, что могла быть раем, Стала логовищем огня. Мы четвертый день наступаем, Мы не ели четыре дня.
Нежной, бледной, в пепельной одежде Ты явилась с ласкою очей. Не такой тебя встречал я прежде В трубном вое, в лязганье мечей.
Над тростником медлительного Нила, Где носятся лишь бабочки да птицы, Скрывается забытая могила Преступной, но пленительной царицы.
Нас было пять... Мы были капитаны, Водители безумных кораблей, И мы переплывали океаны, Позор для Бога, ужас для людей.
На путях зеленых и земных Горько счастлив темной я судьбою. А стихи? Ведь ты мне шепчешь их, Тайно наклоняясь надо мною.
Светлой памяти И. Ф. Анненского Для первых властителей завиден мой жребий, И боги не так горды.
Созидающий башню сорвется, Будет страшен стремительный лет, И на дне мирового колодца Он безумье свое проклянет.
Кричит победно морская птица Над вольной зыбью волны фиорда. К каким пределам она стремится? О чем ликует она так гордо?
Закат. Как змеи, волны гнутся, Уже без гневных гребешков, Но не бегут они коснуться Непобедимых берегов.
Улыбнулась и вздохнула, Догадавшись о покое, И последний раз взглянула На ковры и на обои.
Над пучиной в полуденный час Пляшут искры, и солнце лучится, И рыдает молчанием глаз Далеко залетевшая птица.
Сады моей души всегда узорны, В них ветры так свежи и тиховейны, В них золотой песок и мрамор черный, Глубокие, прозрачные бассейны.
В полутемном строгом зале Пели скрипки, вы плясали. Группы бабочек и лилий На шелку зеленоватом,
М. М. Чичагову Как собака на цепи тяжелой, Тявкает за лесом пулемет,
Моя душа осаждена Безумно-странными грехами. Она — как древняя жена Перед своими женихами.