Николай Гумилёв

Мы не ведаем распрей народов, повелительных ссор государей,

Я родился слагателем сказок, Вы — плясуньей, певицей, актрисой.

И в блистательном громе оркестра, в электрическом светлом пожаре

В полутёмном строгом зале

Пели скрипки, вы плясали.

Группы бабочек и лилий

С тобой я буду до зари,

На утро я уйду

Искать, где спрятались цари,

Рядами тянутся колонны

По белым коридорам сна.

Нас путь уводит потаённый

Как в этом мире дышится легко!

Скажите мне, кто жизнью недоволен,

Скажите, кто вздыхает глубоко,

Я не светел, я болен любовью,

Я сжимаю руками виски

И внимаю, как шепчутся с кровью

Апостол Пётр, бери свои ключи,

Достойный рая в дверь его стучит.


Коллоквиум с отцами церкви там

Я властительный и чудный

Пел печальной бледной деве:

«Видишь воздух изумрудный

И ныне есть ещё пророки,

Хотя упали алтари,

Их очи ясны и глубоки

Всю ночь говорил я с ночью,

Когда ж наконец я лёг,

Уж хоры гремели птичьи,

Пролетела стрела

Голубого Эрота,

И любовь умерла,

Мы в аллеях светлых пролетали,

Мы летели около воды,

Золотые листья опадали

В очень-очень стареньком дырявом шарабане

(На котором после будет вышит гобелен)

Ехали две девушки, сокровища мечтаний,

Пусть будет стих твой гибок, но упруг,

Как тополь зеленеющей долины,

Как грудь земли, куда вонзился плуг,