Василий Башкин

Он не ваш, хоть и рос в вашей черствой среде, —

Породнился он с нами в народной беде,

Наше знамя он нес, с нашим возгласом пал,

Незнакомый тихий голос за стеной

Все поет о доле женской, роковой.

А машинка, не смолкая ни на миг,

Сегодня покину родимый приют,

Где столько провел я счастливых минут.

Мой замысел ночь до утра сохранит.

Небо умирало, ясное, спокойное,

Как мечта безгрешная молодой любви.

На воздушном облаке, розовом и светлом,

С отощавших полей, с пашен Богом забытых,

Где работал наш дед под кнутом,

В город каменный бар белолицых и сытых
‎Ублажать и кормить мы идем.

Грустным звоном колокол разносит весть

И во тьме больной тревогою звучит:

Юных жертв, погибших сил не перечесть, —

Злые дни для нас опять настали,

К горьким пыткам сердце приготовь:

Чистых духом прежде распинали,

Огарок свечки я зажгла.

В руках забегала игла.

С утра я не смыкала глаз:

Ждем весны в этот год мы без ярких цветов,

Без доверчивых песен волны говорливой.

Будет май, как раздумье страны сиротливой,
‎На могиле погибших борцов.

Голос с горы раздается призывом свободным, могучим,

И перекатами гордо несется по каменным кручам,

И долетает в равнину: «Взбирайтесь на скалы крутые,

Грозный лень проходил в непонятной тоске.

Не дымили прямые, высокие трубы…

Проходили солдаты… Отчетливо-грубы
‎Умолкали шаги вдалеке…

Голос вещий сердцу говорит,

Голос вещий сердце не обманет:

После ночи бурный день настанет

В ту ночь, когда кровавый месяц светит,

Уснуть боится дряхлая земля:

Слепой туман выходит на поля,

Словно думы огневые,

Рвутся беглые зарницы…

Бьются крылья золотые.

Вы заперли нас под унылые своды,

Мы с детства не знали веселой свободы,
‎Но часто мечтали о ней
‎Под музыку ржавых цепей.

В угрюмом безмолвье холодной темницы