Владимир Соловьёв

Нескладных виршей полк за по́лком

Нам шлет Владимир Соловьев,

И зашибает тихомолком

(Посвящение книги о русских поэтах)

Перелетев на крыльях лебединых

Двойную грань пространства и веков,

Послушал ты на царственных вершинах

Стая туч на небосклоне

Собралася и растет…

На земном иссохшем лоне

Нескладных виршей полк за по́лком

Нам шлет Владимир Соловьев,

И зашибает тихомолком

Перелетев на крыльях лебединых

Двойную грань пространства и веков,

Послушал ты на царственных вершинах

(Посвящение книги о русских поэтах)

Стая туч на небосклоне

Собралася и растет…

На земном иссохшем лоне

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Пусть осень ранняя смеется надо мною,

Пусть серебрит мороз мне темя и виски, —

С жизнью алмазная свадьба поэта!

Боги — хранители прочных союзов!

Дайте увидеть ему вслед за этой

Владимир Соловьёв
Лежит на месте этом.
Сперва был филосо́ф.
А ныне стал шкелетом.
Иным любезен быв,
Он многим был и враг;
Но, без ума любив,
Сам ввергнулся в овраг.
Он душу потерял,
Не говоря о теле:
Ее диавол взял,
Его ж собаки съели.

Прохожий! Научись из этого примера,

Сколь пагубна любовь и сколь полезна вера.

15 июня 1892

Пусть тучи темные грозящею толпою
Лазурь заволокли, —

Я вижу лунный блеск: он их тяжелой мглою
Не отнят у земли.


Пусть тьма житейских зол опять нас разлучила,
И снова счастья нет, —

Меркнет день. Над усталой, поблекшей землей
Неподвижные тучи висят.

Под прощальным убором листвы золотой
И березы, и липы сквозят.

Душу обняли нежно-тоскливые сны,
Замерла бесконечная даль,

Тихо удаляются старческие тени,

Душу заключавшие в звонкие кристаллы,

Званы еще многие в царствo песнопений, —

Вся ты закуталась шубой пушистой,

В сне безмятежном, затихнув, лежишь.

Веет не смертью здесь воздух лучистый,