(1 января 1894) Новый год встречают новые могилы,
Тесен для былого новой жизни круг,
Депа́ пожарного служитель
Горе́ над прахом вознесен
И, как орел — эфира житель,
Угнетаемый насилием
Черни дикой и тупой,
Он питался сухожилием
Когда душа твоя в одном увидит свете
Ложь с правдой, с благом зло,
И обоймет весь мир в одном любви привете,
Что есть и что прошло;
Когда узнаешь ты блаженство примиренья;
Когда твой ум поймет,
К. К. СлучевскомуВсё, изменяясь, изменило,
Везде могильные кресты,
Золотые, изумрудные,
Черноземные поля…
Не скупа ты, многотрудная,
Непроглядная темень кругом,
Слышны дальнего грома раскаты,
Нет и просвета в небе ночном,
Я раб греха: во гневе яром
Я египтянина убил,
Но, устрашен своим ударом,
За братьев я не отомстил.
И, трепеща неправой брани,
Бежал не ведая куда,
Некогда некто изрек «Сапоги суть выше Шекспира».
Дабы по слову сему превзойти британца, сапожным
Лев Толстой мастерством занялся, и славы достигнул.
Посв<ящается> кн<язю>
А. Д. ОболенскомуНаконец она стряхнула
Обветшалый свой убор,
Явился я на свет под знаком Водолея.
Читатель, не страшись и смело воду пей:
Она — не из меня, ее нашел в скале я,
Мы сошлись с тобой недаром,
И недаром, как пожаром,
Дышит страсть моя:
Эти пламенные муки —
Недаром в Хо́нех натворил
Чудес Ваш омони́м небесный:
Хоть не архангел Михаил —
Подсолнечник желтый
Цветет в огороде,
А сердце открыто
«С Востока свет, с Востока силы!»
И, к вседержительству готов,
Ирана царь под Фермопилы