Уродики, уродища, уроды Весь день озерные мутили воды. Теперь над озером ненастье, мрак,
Черные тучи проносятся мимо Сел, нив, рощ. Вот потемнело, и пыль закрутилась,— Гром, блеск, дождь.
Один, среди речных излучин, При кликах поздних журавлей, Сегодня снова я научен Безмолвной мудрости полей.
Хорошие стихи меня томят, Плохие же так милы почему-то: Они души не жалят, не язвят, В них теплота домашнего уюта.
Обо всем в одних стихах не скажешь, Жизнь идет волшебным, тайным чередом, Точно длинный шарф кому-то вяжешь, Точно ждешь кого-то, не грустя о нем.
Горит звезда, дрожит эфир, Таится ночь в пролеты арок. Как не любить весь этот мир, Невероятный Твой подарок?
Этот вечер, еще не весенний, Но какой-то уже и не зимний... Что ж ты медлишь, весна? Вдохновенней Ты влюбленных сердец Полигимния!
Дверцу клетки ты раскрыла. Белый голубок Улетел, в лицо мне бросив Быстрый ветерок...
Какое тонкое терзанье - Прозрачный воздух и весна, Ее цветочная волна, Ее тлетворное дыханье!
Высокий, молодой, сильный, Он сидел в моем кабинете, В котором я каждое утро Сам вытираю пыль,
О старый дом, тебя построил предок, Что годы долгие сколачивал деньгу. Ты окружен кольцом пристроек и беседок, Сенных амбаров крыши на лугу...
Нет, больше не могу смотреть я
Туда, в окно!
О, это горькое предсмертье,-
К чему оно?
О будущем своем ребенке Всю зиму промечтала ты И молча шила распашонки С утра до ранней темноты.
Была туманной и безвестной, Мерцала в лунной вышине, Но воплощенной и телесной Теперь являться стала мне.
Сергею Кречетову Чуть воют псы сторожевые. Сегодня там же, где вчера,