Юргис Балтрушайтис. Дерево в огне.Вильнюс: Вага, 1969.

Как бы ни цвел неизмеримо
В пыланьи мира каждый миг,
В нем, тайным страхом одержимо,
Трепещет сердце, дух поник...

Уводит душу час в тени
   Назад, назад,—
Туда, где ярки были дни
   И цвел мой сад...

Аминь! Аминь! Закончен круг дневной,
     Наш малый круг...
Почил и звон и гул борьбы земной,
     И серп и плуг...

Стою один на перекрестке,
Средь шума улиц городских,
Вникая праздно в пыль и блестки,
В покой и важность лиц людских...

Мы — туманные ступени
К светлым высям божьих гор,
Восходящие из тени
На ликующий простор...

Входит под сирую кровлю
Вечер... И тесен мой кров!
Малое сердце готовлю
К таинству звездных миров...

Нарядно выстлав дол, взбегая на холмы,
Красуйся, шелести, зеленый океан!
Твой радостный простор мой дух освобождает
От горькой слепоты незнанья моего,

Стучись, упорствуя, Кирка,
В глухую грудь земли, пока
Не зацветут тебе века...

Дитя судьбы, свой долг исполни,
Приемля боль, как высший дар...
И будет мысль — как пламя молний,
И будет слово — как пожар!

Дышит полночь тенью жуткой...
Тьма в окне и в сердце тьма...
Сладость — малая минутка...
Горечь — долгая зима...

Как в мой разум беспокойный
Входит светом пенье грез,
Дикий тополь век свой стройный
В мир дробления принес...

                  А. Скрябину

Плетусь один безлюдным перевалом,
Из света в свет — сквозь свет от вечных стен...

Весь преданный жару тоски ненасытной,
Плетусь я по звездам, ночной пилигрим,
Приемля их холод душой беззащитной,
Взывая к их пламени сердцем нагим.

Уже вечереет... Спустился туман.
У берега тише шумит океан...
Рыбак, утомленный дневною тревогой,
Плетется с добычей к избушке убогой

              А. Скрябину

Все, что трепещет иль дремлет
В тайном кругу бытия,