Все тот же холм... Все тот же замок с башней... Кругом все тот же узкий кругозор... Изгиб тропы мучительно-всегдашней... Пустынный сон бестрепетных озер...
Из лунных снов я тку свой зыбкий миг, Невольник грез, пустынник душ моих... И в лунных далях близится межа,
Светает близь... Чуть дышит даль, светая... Встает туман столбами, здесь и там... И снова я — как арфа золотая, Послушная таинственным перстам...
В даль из перламутра Кинув трепет звона, Развевает утро Синие знамена...
В тягостном сумраке ночи немой Мерно качается Маятник мой, С визгом таинственным, ржаво скрипя, Каждый замедливший миг торопя...
А. Скрябину
Thine are these orbs
of light and shade
По высям снегами Увенчанных гор, Как в радостном храме, Блуждает мой взор...
отрывок Чу! Ширь глухая вдруг завыла! Вот зыбкий вихрь мелькнул в кустах,
Кто мерой мига сердце мерит И тайный жребий смертных дней, Тот горько слеп, тот в жизнь не верит, Тот в ней — как тень в игре теней!..
Тихо пело время... В мире ночь была Бледной лунной сказкой ласкова, светла... В небе было много ярких мотыльков,
Валерию Брюсову1 Мой тайный сад, мой тихий сад Обвеян бурей, помнит град...
Жизнь кого не озадачит, Кто, захваченный грозой, Не вздохнет и не заплачет Одинокою слезой!
Мой день певуче-безмятежен, Мой час, как облачко, плывет И то, что вечер неизбежен, Меня к унынью не зовет...
Мой светлый храм - в безбрежности Развернутых степей, Где нет людской мятежности, Ни рынков, ни цепей,-
Истекает срок за сроком, Гнется стебель, меркнет цвет — Пена, взрытая потоком Устремленных в вечность лет...