В ожидании дел невиданных из чужой страны в сапогах, под Берлином выданных, я пришел с войны. Огляделся. Над белым бережком бегут облака. Горожанки проносят бережно куски молока. И скользят, на глаза на самые натянув платок. И скрежещут полозья санные, и звенит ледок. Очень белое все и светлое - ах, как снег слепит! Начинаю житье оседлое - позабытый быт. Пыль очищена, грязь соскоблена - и конец войне. Ничего у меня не скоплено, все мое - на мне. Я себя в этом мире пробую, я вхожу в права - то с ведерком стою над прорубью, то колю дрова. Растолку картофель отваренный - и обед готов. Скудно карточки отоварены хлебом тех годов. Но шинелка на мне починена, нигде ни пятна. Ребятишки глядят почтительно на мои ордена. И пока я гремлю, орудуя кочергой в печи, все им чудится: бьют орудия, трубят трубачи. Но снежинок ночных кружение, заоконный свет - словно полное отрешение от прошедших лет. Ходят ходики полусонные, и стоят у стены сапоги мои, привезенные из чужой страны.
Источник: Юрий Левитанский. Стороны света.Москва: Советский писатель, 1959.
Юрий Левитанский. Стороны света.Москва: Советский писатель, 1959. → Не брести мне сушею...