Век шествует путём своим железным;
В сердцах корысть, и общая мечта
Час от часу насущным и полезным
Когда, печалью вдохновенный,
Певец печаль свою поёт,
Скажите: отзыв умиленный
Когда взойдёт денница золотая,
Горит эфир,
И ото сна встаёт благоухая
Цветущий мир,
И славит всё существованья сладость;
С душой твоей
Я не люблю хвастливые обеды,
Где сто обжор, не ведая беседы,
Жуют и спят. К чему такой содом?
Я не люблю хвастливые обеды:
Содом гостей, не ведая беседы,
Жуёт у вас, зевая полным ртом.
Так! для отрадных чувств ещё я не погиб,
Я не забыл тебя, почтенный Аристип,
И дружбу нежную, и Русские Афины!
Двойною прелестью опасна,
Лицом задумчива, речами весела,
Как одалиска, ты прекрасна,
Мы будем пить вино по гроб
И верно попадём в святые:
Нам ясно доказал потоп,
Младые Грации сплели тебе венок
И им стыдливую невинность увенчали,
В него вплести и мне нельзя ли
На память миртовый листок?
Хранимый дружбою, он, верно, не увянет,
Бывало, свет позабывая
С тобою, счастливым певцом,
Твоя Камена молодая
Чувствительны мне дружеские пени;
Но искренно забыл я Геликон
И, признаюсь, закоренелый в лени,
Чувствительны мне дружеские пени,
Но искренно забыл я Геликон
И признаюсь: неприхотливой лени
Что пользы вам от шумных ваших прений?
Кипит война; но что же? никому
Победы нет! Сказать ли почему?
«Что ни болтай, а я великий муж!
Был воином, носил недаром шпагу;
Как секретарь, судебную бумагу
Ты ропщешь, важный журналист,
На наше модное маранье:
«Всё та же песня: ветра свист,