Свои стишки Тощев пиит
Покроем Пушкина кроит,
Но славы громкой не получит,
Поэт Писцов в стихах тяжеловат,
Но я люблю незлобного собрата:
Ей, ей! не он пред светом виноват,
Поверьте мне — Фиглярин-моралист
Нам говорит преумиленным слогом —
Не должно красть; кто на руку нечист,
Писачка в Фебов двор явился.
«Довольно глуп он!» — бог шепнул. —
Но самоучкой он учился, —
«Он вам знаком. Скажите, кстати,
Зачем он так не терпит знати?»
— Затем, что он не дворянин. —
Окогчённая летунья,
Эпиграмма-хохотунья,
Эпиграмма-егоза,
Не трогайте Парнасского пера,
Не трогайте, пригожие вострушки!
Красавицам не много в нём добра,
Кто непременный мой ругатель?
Необходимый мой предатель?
Завистник непременный мой? —
С неба чистая, золотистая,
К нам слетела ты;
Всё прекрасное, всё опасное
Что за звуки? мимоходом,
Ты поёшь перед народом,
Старец нищий и слепой!
Усопший брат! кто сон твой возмутил?
Кто пренебрёг святынею могильной?
В разрытый дом к тебе я нисходил,
Родству приязни нежной
Мы глас приносим сей,
В ней к счастью путь надежный,
(Подражание Лафару) Свободу дав тоске моей,
Уединенный, я недавно
Заснули рощи над потоком;
Легла на холмы тишина;
Дремало всё, — но тщетно сна
Тебя ль изобразить и ты ль изобразима?
Вчера задумчива, я помню, ты была,
Сегодня ветрена, забавна, весела,