Посмотри мне в глаза, посмотри,
В них увидишь ты отблеск зари,
В них увидишь ты море любви,
Посмотри мне в глаза, посмотри.
На мгновенье там взгляд задержи,
И надежды слова мне скажи.
Невозможно свой взгляд задержать,
Если слов о любви не сказать.
Не ищи о любви нужных слов,
Главным словом есть слово “Любовь”.
Сердцем пой о прекрасной любви,
И её там на век сохрани.
Посмотри мне в глаза, посмотри,
В них увидишь ты отблеск зари,
В них увидишь ты море любви,
Посмотри мне в глаза, посмотри.
Быть с тобой, мне недолго осталось,
Жить с тобой, мне чуть-чуть довелось.
Лишь в конце моей жизни мне, счастье досталось,
Пусть не много, пусть самую малость,
Лишь бы вместе с любимой, и лишь бы не врозь.
В жаркий день, я и тень, и ветер,
В день холодный согрею тебя.
Самой верной любовью на свете
Буду жить не жалея себя.
Все отдам, до последнего вздоха,
Все пройду на последнем пути,
Лишь бы знать, что любовь без подвоха,
Лишь бы рядом с любимой идти.
Измеряется любовь, расстоянием,
Тихой радостью и страданием.
Измеряется любовь тихой нежностью,
Бесконечностью и безбрежностью.
Измеряется любовь звездной вечностью,
Бескорыстием и сердечностью.
Ты поверь в себя, моя милая,
И желанная, и красивая.
Пусть в судьбе твоей все изменится,
В жилах кровь кипит пусть и пенится.
Пусть глаза горят тихой радостью
И наполнится сердце младостью.
Есть у меня букет чудесный,
Всего в нем только три цветка:
Горошек белый да две розы
Над ним склонилися слегка.
И я люблю букет заветный…
И сам не знаю отчего, –
Но каждый раз душе так легко,
Когда гляжу я на него.
И каждый раз я вижу снова
Все то, чего уж нет теперь,
И каждый раз мне кто-то шепчет
Слова: «люби, надейся, верь!»
Девять лет не родила малина,
Посчастливил десятый годок, –
Разукрасилась цветом долина,
Зажил радостно мой уголок.
Девять лет я любил – и ни слова:
Я любовь мою в тайну облек;
Но мы встретились с ней как-то снова, –
И в душе запылал огонек.
Моя тайна невольно открылась…
Я речам ее милым внимал;
Мне на грудь она тихо склонилась,
Весь секрет поцелуй разгадал…
Девять лет не родила малина,
Посчастливил десятый годок, –
Разукрасилась цветом долина,
Зажил радостно мой уголок.
Невозможно без любви
В этой жизни жить.
Невозможно без друзей
И без чести жить.
Невозможно в жизни сей
По земле ходить
Если лжец ты и злодей,
Или волчья сыть.
Есть завет у нас один:
Ближних возлюбить.
Возлюби и до седин
Будешь с Богом жить.
Я все сумею для тебя,
Я все смогу, тебя любя.
И повторяю вновь и вновь:
Ты навсегда моя любовь!
Скажу тебе – люблю до слез,
Ты лишь прими меня всерьез,
Прими надолго, навсегда –
Ты жизнь моя, моя звезда.
Тебя так долго я искал,
Ты якорь мой и мой причал.
Я повторяю вновь и вновь:
Ты – навсегда моя любовь.
Тебе покажется – чудак,
С любовью, навсегда твой.
Нарисовался образ смутный
Твоей небесной красоты,
Такой любимый и уютный
И пробудил во мне мечты.
Ты далека, я это знаю,
Но память образ твой хранит,
И сердце ждет, не понимая,
И все сильней, сильней болит.
Я жду, надежды не теряя,
Настанет миг желанный вновь, –
Ты возвратишься, дорогая,
Пройдет гроза, придет любовь.
Когда в карету сев и очутясь вдвоем,
В объятье мы слились ожиданно-нежданном,
Кругом стояла ночь и в небе бестуманном
Чуть дрогнул мрак пред недалеким днем.
Нас мягко вдаль несло невидимым путем,
И поцелуй наш рос в движеньи неустанном.
Закрыв глаза, сплетясь в блаженстве несказанном,
Мы льнули, таяли, жгли жалом, как огнем.
И время замерло, и не было сознанья…
Когда ж вернулась мысль и ожил взор очей,
Дневной струился свет на улицы и зданья.
И верил я дивясь внезапности лучей,
Что этот свет возник от нашего лобзанья,
Что этот день зажжен улыбкою твоей.
На пламень уст твоих, лобзаньем воспаленных,
Я отвечал иным – и не твоим – устам,
И мой огонь, как день к подводным льнет цветам,
Сжигал меня лучом, уж раньше преломленным.
Сменив восторг стыда восторгом исступленным,
Мы вкруг любви слились, подобны трем звездам.
И тот, кто жег других, сгорал меж ними сам,
И тот, кто разлучал, был сам звеном влюбленным.
Потом настал отлив. Наедине, в тиши,
Познал я ужас, скорбь, но лишь не повседневность.
Пусть Тайну я убил, но рядом с нею Ревность
Лежала мертвою на отмели души.
И, глядя на сестер, – когда-то их невольник, –
В раздумье на песке чертил я треугольник.
