День царапался, скукой отмеченный,
Буксовал, будто старый «винил»,
И, наверно, поэтому вечером
Я тебе, наконец, позвонил.
Думал – будет и просто, и весело:
Расспрошу – как живёшь, как дела...
Только ты мой звонок не заметила –
Не хотела, а может – спала.
В общем, это, конечно же – правильно,
Сожаления – сущий пустяк.
Авель вряд ли ответил бы Каину...
Да и я... Позвонил просто так...
Я не могу опять играть с огнём:
Не получается, не бьётся, не выходит.
Но рыжий цвет, представь, сегодня в моде,
И осень снова щеголяет в нём.
А осень мной забытые слова
Хоронит в кучках облетевших листьев,
И ветер-дворник дуновеньем чистит
Их шёпот, обозначенный едва,
Бросает взор в глубины лисьих глаз
И сам, в аллеях заплутавшись, бродит.
Не получается, не бьётся, не выходит,
А остальное, видно – не про нас…
Мой дом печальный – одинокий скит,
Он стал чужим уже наполовину,
И я в тревоге над бумагой стыну:
Не пишется, не клеится, болит…
Я умру, вы меня не ищите...
Эта ночь – переход бытия!
Может, тонкой серебряной нитью
Обозначится сущность моя.
Вам с потерей придётся смириться –
Затеряюсь в небесной росе.
За теплом улетевшие птицы
Тоже в завтра вернутся не все.
Но, когда на финал звездопада
Посмотрю сквозь стекло поутру,
Вдруг подумаю: – Может, не надо?
Решено – ни за что не умру!
Вот и время пришло
для кукушки – испробовать голос.
Под простое «ку-ку»
у природы добавилось сил.
Прирастает тепло,
в каждом стебле скрывается колос,
Только колет в боку –
что сбылось, и о чём – не просил.
Ах, кукушка моя,
как ты, радость, щедра на посулы!
Хочешь, я и тебе
накукую внимание сфер?
И, тоску не тая,
ты притихнешь на ветке сутуло
В бесконечной мольбе
о прощении, как Агасфер.
Но потом мне шепнёт
по секрету берёза на ушко:
Мол, в расчёте на мёд,
доверяться не стоит судьбе.
Суеверие лжёт,
что зависит мой век от кукушки.
А кукушка поёт
эту песенку только себе!
Может, приснишься? Ведь знаю, что – можешь!
Пусть – не сегодня, не в этом году...
Будет любого подарка дороже
Сон мой с твоим – «никуда не уйду,
Верь мне!" А летом наварим из вишен
Джема (варенье терпеть не могу),
После Покрова возьмём и напишем
Богу следами письмо на снегу
Вместе…Да мало ли может присниться:
Свечи зажжём, поиграем в лото!
…………………………………………
В клетке, нахохлившись, синяя птица
Щёлкает: – Жди! Не приснится! Никто!
Небо пялится с миной постною,
А термометр ползёт к нулю.
Ну, пожалуйста, милый Господи,
Ниспошли мне – о чём молю…
Понимаю, я – баба наглая,
Ведь не хуже других – живу,
Только хочется спелым яблоком
Закатиться сейчас в траву...
Нелегко же тебе приходится:
Мир велик, а прошений – тьма!
..................................................
И ответ прилетит, как водится:
– Ты справляйся уж там... Сама!
У скрипучей берёзы в парке,
Где горбатится старый мостик,
Три вполне симпатичных парки
На судьбу мне метали кости.
Выходило не то, чтоб лихо,
Но, пожалуй – почти неплохо!
Лопотала река зайчихой,
Словно филин, ольшаник охал
Рядом с нею в низине тёмной.
И, конечно, хотелось чуда!
И подкатывал к горлу ком, но
Я решила – роптать не буду!
А к утру от росы промокла
И замёрзла, к тому ж, немало.
По ладоням, как дождь по стёклам,
У красавиц судьба стекала.
Под скрипучей берёзой в парке
Рядом с горсткой золы ли, пыли
От трудов отдыхали парки,
А судьбу мне вернуть забыли…
Трамвайчик белый с большеглазой милой мордой
Притормозил у остановки-конуры.
Вошла и села, и, покачиваясь гордо,
Поплыл мой транспорт в параллельные миры.
Пусть невозможно от себя самой уехать,
Но нет ужасней – быть для главного «не той»:
Посылом ложным, будто пройденная веха,
В которой слышится трусливое «постой».
Ведь мы – не куры, "обвалившиеся" с крыши,
Которым нужно имитировать полёт!
Пусть кто-то хмурый нашу музыку услышит,
А кто-то щедрый – в музыканты позовёт.
Не выйдет чуда – да и Бог с ним! В чём тут драма?
Ведь невезенье это – только до поры,
Ну а покуда – просто шлют мне телеграммы,
Меня заждавшись, параллельные миры...
Когда зима глоток Мерло
плеснёт на бледный лоб рассвета,
а тот впитает дозу эту,
смиряясь с тем, что «повезло»
следить за превращеньем дня
в тугих объятиях мертвецких
мороза – в ледяную нэцкэ,
заставив слушать и меня –
стенанья ветра, я приду
судить истекшую неделю,
и мы напополам поделим
с зимой – текущую беду.
От чёрного края Вселенной,
От опытов прожитых лет
Зовут православные гены
В пространство, где горестей нет,
Где встретят пусть, может, и строго,
Но, в общем, ни в чём не виня…
Спросить бы у доброго Бога:
Возьмут ли туда и меня...
Из яркой берлинской лазури
Над серой дерюжиной дней,
Отечески брови нахмурив,
Он молвит: – Возьмут! Чуть поздней…
