А.П. Сумароков. Избранные произведения.Библиотека поэта. Большая серия.Ленинград: Советский писатель, 1957.

Младенец молоко у матери сосет,
И за это он мать еще и больше любит;
За что же откупщик бесчестие несет,
     Что он отечество сосет?

   Не уповайте на князей:
   Они рожденны от людей,
И всяк по естеству на свете честью равен.
   Земля родит, земля пожрет;

Уже ушли от нас играния и смехи...
Предай минувшие забвению утехи!
Пусть буду только я крушиться в сей любви,
А ты в спокойствии и в радостях живи!

Недавно воровать Ермолке запретили,
Да кражи никакой с него не возвратили.
   Ермолка мой покойно спит,
На что ему обед? Уже Ермолка сыт.

Савушка грешен,
Сава повешен.
Савушка, Сава!
Где твоя слава?

Тщетно я скрываю сердца скорби люты,
   Тщетно я спокойною кажусь.
Не могу спокойна быть я ни минуты,
   Не могу, как много я ни тщусь.

Светило гордое, всего питатель мира,
Блистающее к нам с небесной высоты!
О, если бы взыграть могла моя мне лира
   Твои достойно красоты!

Всё в пустом лишь только цвете,
Что ни видим,— суета.
Добродетель, ты на свете
Нам едина красота!

Уже восходит солнце, стада идут в луга,
Струи в потоках плещут в крутые берега.
Любезная пастушка овец уж погнала
И на вечер сегодни в лесок меня звала.

Другим печальный стих рождает стихотворство,
Когда преходит мысль восторгнута в претворство,
А я действительной терзаюся тоской:
Отъята от меня свобода и покой.

Не похвалу тебе стихами соплетаю,
Ниже, прельщен тобой, к тебе в любви я таю,
Ниже на Геликон ласкати возлегаю,
Ниже ко похвале я зрителей влеку,

И птицы держатся людского ремесла.
Ворона сыру кус когда-то унесла
              И на дуб села.
                     Села,

Когда придет кончина мира,
Последний день и страшный суд,
Вострубят ангелы, восплещет море,
Леса и горы вострепещут,

Во аде злобою смерть люта воспылала,
И две болезни вдруг оттоль она послала,
Единой — дочери моей вон дух извлечь,
Другою — матери ея живот пресечь.

Все меры превзошла теперь моя досада.
Ступайте, фурии, ступайте вон из ада,
Грызите жадно грудь, сосите кровь мою!
В сей час, в который я терзаюсь, вопию,