Александр Сумароков

Девицы, коим мать — российская Паллада,

Растущи во стенах сего преславна града,
Где Петр

Развеял грубости, как некий бурный ветр,

Коль истиной не можно отвечать,
Всего полезнее молчать.

С боярами как жить, потребно это ведать.
У Льва был пир,
Пришел весь мир
Обедать.
В покоях вонь у Льва:
Квартера такова.
А львы живут нескудно,
Так это чудно.

Подобны в чистоте жилищ они чухнам
Или посадским мужикам,

Пиит,
Зовомый Симонид,

Был делать принужден великолепну оду
Какому-то Уроду.

Но что писать, хотя в Пиите жар кипел?
Что ж делать? Он запел,

Д. Во упражнении расхаживая здесь,

Вперил, конечно, ты в трагедию ум весь;

В очах, во всем лице теперь твоем премена.

Пиита Ивика Разбойники убили,

А он вопил, когда они его губили:

«О небо, ты мой глас, о небо, ты внемли,
И буди судиею
Над жизнию моею!»

Богатый человек прославлен быть желал,

Отличным тщася быть отечества в народе.

Он сроду не служил, и хочет быти в моде,

Для рифмотворства
Потребно множество проворства,

И рифме завсегда хорошей должно быть,

Иль должно при стихах совсем ее забыть.
То можно доказати ясно:
О страсти некто пел,
В которой он кипел,

Знать хочешь ты, где я в Петрополе живу —

О улице я сей еще не известился

И разно для того поднесь ее зову,

Примаюсь за перо, рука моя дрожит,

И муза от меня с спокойствием бежит.
Везде места зрю рая.

И рощи, и луга, и нивы здесь, играя,

Мы негде все судьи и всех хотим судить.

Причина — все хотим друг друга мы вредить.

В других и доброе, пороча, ненавидим,

Страшился я всегда любовных оку встреч

И тщился я свою свободу уберечь,

Чтоб сердце суетно любовью не зажечь.

Тщетно я скрываю сердца скорби люты,
Тщетно я спокойною кажусь.

Не могу спокойна быть я ни минуты,
Не могу, как много я ни тщусь.

Сердце тяжким стоном, очи током слезным
Извлекают тайну муки сей;

Не думай ты, чтоб я других ловила

И чью бы грудь я взором уязвила.

Напрасно мне пеняешь ты, грубя.

Послушай басенки, Мотонис, ты моей:

Смотри в подобии на истину ты в ней
И отвращение имей
От тех людей,
Которые ругаются собою,

Чему смеюся я с Козицким и с тобою.
В дремучий вшодши лес,
В чужих краях был Пес

Не грусти, мой свет! Мне грустно и самой,

Что давно я не видалася с тобой, —

Муж ревнивый не пускает никуда;