В Италии где-то, но в поле пустом
(Не зрелось жилья на полмили кругом),
Меж древних развалин стояла лачужка;
С молоденькой дочкой жила в ней старушка.
С рассвета до ночи за тяжким трудом,
А всё-таки голод им часто знаком.
И дочка порою душой унывала;
Терпеньем скудея, на Бога роптала.
«Не плачь, не кручинься ты, солнце моё! —
Тогда утешала старушка её; —
Не плачь, переменится доля крутая:
Придёт к нам на помощь Мадона святая.
Да лик её веру в тебе укрепит:
Смотри, как приветно с холста он глядит!»
Старушка смиренная с речью такою,
Бывало, крестилась дрожащей рукою,
И с тёплою верою в сердце простом,
Она с умилённым и кротким лицом
На живопись тёмную взор подымала,
Что угол в лачужке без рам занимала
Но больше и больше нужда их теснит;
Дочь плачет и ропщет, старушка молчит.
С утра по руинам бродил любопытный:
Забылся, красе их дивясь, ненасытный.
Кров нужен ему от полдневных лучей:
Стучится к старушке и входит он к ней.
На лавку садился пришлец утомленный,
Но вспрянул, картиною вдруг пораженный.
«Божественный образ! чья кисть это, чья?
О, как не узнать мне! Корреджий, твоя!
И в хижине этой творенье таится,
Которым и царский дворец возгордится!
Старушка, продай мне картину свою,
Тебе за неё я сто пиастров даю».
— Синьор, я бедна, но душой не торгую;
Продать не могу я икону святую. —
«Я двести даю, согласися продать».
— Синьор, синьор! бедность грешно искушать. —
Упрямства не мог победить он в старушке:
Осталась картина в убогой лачужке.
Но вскоре потом по Италии всей
Летучая весть разнеслася о ней.
К старушке моей гость за гостем стучится,
И, дверь отворяя, старушка дивится.
За вход она малую плату берёт
И с дочкой своею безбедно живёт.
Так, веру и гений в едино сливая,
Равно оправдала их Дева Святая.
Источник: См. Из собрания стихотворений 1835 г. Печатается по изд. 1884 г. В изд. 1835 г. — впервые с разночтениями в ст. 1, 9, 22, 47—48. В приложениях к изд. 1884 г. другие разночтения к ст. 47—48.
Евгений Боратынский → Л—ой (Когда неопытен я был…)