Д. Батлер
Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
И. Тарбе
Я груши грыз,
шатался,
Памяти В. Высоцкого
Бок о бок с шашлычной,
шипящей так сочно,
Разговорились люди нынче. От разговоров этих чад. Вслух и кричат, но вслух и хнычат, и даже вслух порой молчат.
Я кошелек.
Лежу я на дороге.
Лежу один посередине дня.
Я вам не виден, люди.
В большом платке,
повязанном наспех
поверх смешной шапчонки с помпонами,
она сидела на жесткой насыпи,
Сказки, знаю нас - напрасно вы не молвитесь! Ведь недаром сон я помню до сих пор: я сижу у синя моря, добрый молодец. Я кручинюсь. Я оперся о топор.
Ю. Казакову Дремлет избушка на том берегу. Лошадь белеет на темном лугу.
Не понимать друг друга страшно - не понимать и обнимать, и все же, как это ни странно, но так же страшно, так же страшно
Не понимаю,
что со мною сталось?
Усталость, может,-
может, и усталость.
Завидую я.
Этого секрета
не раскрывал я раньше никому.
Я знаю, что живет мальчишка где-то,
Не разглядывать в лупу эту мелочь и ту, как по летнему лугу, я по жизни иду.
С. Щипачеву1 Смотрели в окна мы, где липы чернели в глубине двора.
Весенней ночью думай обо мне и летней ночью думай обо мне, осенней ночью думай обо мне и зимней ночью думай обо мне.
Разве же можно,
чтоб все это длилось?
Это какая-то несправедливость...
Где и когда это сделалось модным: