Иду, с каждым шагом рьяней
Верста к версте — к звену звено.
Кто я? Я — Игорь Северянин,
Бывает: сразу станут дни пусты.
Рьянь стихнет в них. Я складываю книжки
И тридцать верст иду без передышки
Беспокоишься? Верю! Теперь порадуйся, —
Путь кремнист; но таится огонь в кремне, —
Ничего, что ты пишешь «почти без адреса» —
В белой лодке с синими бортами,
В забытьи чарующем озер,
Я весь день наедине с мечтами,
В деревне, где легко и свято
Природе душу передам,
Мне прямо страшно от разврата
В деревушке у моря, где фокстрота не танцуют,
Где политику гонят из домов своих метлой,
Где целуют не часто, но зато, когда целуют,
Ты — женщина, и этим ты права.Валерий Брюсов
Вся радость — в прошлом, в таком далеком и безвозвратном,
В большом и неуютном номере провинциальной гостиницы
Я лежу в беcсоннице холодноватыми вечерами.
Жутко мне, жутко, что сердце скорбью навеки вынется
Речка, от ветра рябая,
Качкою гичке грозит.
Гичка моя голубая
В смокингах, в шик опроборенные, великосветские олухи
В княжьей гостиной наструнились, лица свои оглупив;
Я улыбнулся натянуто, вспомнив сарказмно о порохе.
Он длится, терпкий сон былого:
Я вижу каждую деталь,
Незначащее слышу слово,
Бывают дни: я ненавижу
Свою отчизну — мать свою.
Бывают дни: ее нет ближе,
Будь спокойна, моя деликатная,
Робко любящая и любимая:
Ты ведь осень моя ароматная,
Вы прислали с субреткою мне вчера кризантэмы —
Бледновато-фиалковые, бледновато-фиалковые...
Их головки запудрились, ароматом наталкивая
Когда проезжает конница
Мимо дома с красною крышей,
В кухне дрожит иконница,