Ты опять со мной, подруга осень, Но сквозь сеть нагих твоих ветвей Никогда бледней не стыла просинь, И снегов не помню я мертвей.
Гаснет небо голубое, На губах застыло слово; Каждым нервом жду отбоя Тихой музыки былого.
(Музыка отдаленной шарманки)
Посвящено Е. М. Мухиной
Вкруг белеющей Психеи Те же фикусы торчат, Те же грустные лакеи, Тот же гам и тот же чад...
Слабы травы, белы плиты, И звонит победно медь: "Голубые льды разбиты, И они должны сгореть!"
Уж черной Ночи бледный День Свой факел отдал, улетая: Темнеет в небе хлопьев стая, Но, веселя немую сень,
Строфы Нет, им не суждены краса и просветленье; Я повторяю их на память в полусне,
1 Под грозные речи небес Рыдают косматые волны,
Я хотел бы любить облака На заре... Но мне горек их дым: Так неволя тогда мне тяжка, Так я помню, что был молодым.
Не я, и не он, и не ты, И то же, что я, и не то же: Так были мы где-то похожи, Что наши смешались черты.
Когда высоко под дугою Звенело солнце для меня, Я жил унылою мечтою, Минуты светлые гоня...
Бесследно канул день. Желтея, на балкон Глядит туманный диск луны, еще бестенной, И в безнадежности распахнутых окон, Уже незрячие, тоскливо-белы стены.
Это - лунная ночь невозможного сна, Так уныла, желта и больна В облаках театральных луна,
Погасла последняя краска, Как шепот в полночной мольбе... Что надо, безумная сказка, От этого сердца тебе?
Вы за мною? Я готов. Нагрешили, так ответим. Нам — острог, но им — цветов... Солнца, люди, нашим детям!