Яков Полонский

Мне не дал Бог бича сатиры:

Моя душевная гроза

Едва слышна в аккордах лиры —

О, скажи мне одно только, кем из богов

Ты была создана? Кто провел эту бровь?

Кто зажег этот взгляд? Кто дал волю кудрям

Когда я был совсем дитя,
На палочке скакал я;

Тогда героем не шутя
Себя воображал я.


Порой рассказы я читал
Про битвы да походы —

Я шёл и не слыхал, как пели соловьи,

И не видал, как звёзды загорались,

И слушал я шаги — шаги, не знаю чьи,

1-й голос.

Не молись и не проси у Бога

Ни любви, ни разума, ни силы;

Всякий раз как под буркой, порою ночной,

Беспробудно я сплю до звезды заревой,


Три видения райских слетают ко мне —

Вчера грузинку ты увидел в первый раз
На кровле, устланной коврами,

Она была в шелку и в галунах, и газ
Прозрачный вился за плечами.

Сегодня, бедная, под белою чадрой,
Скользя тропинкою нагорной,

Грузинская ночь — я твоим упиваюсь дыханьем!

Мне так хорошо здесь под этим прохладным навесом,

Под этим навесом уютной нацваловой сакли.

‎Словно злое чудище,

Голод зарождается, —

Он в дырявом рубище

За окном в тени мелькает

Русая головка.

Ты не спишь, моё мученье!

Базары спят… Едва взошла

Передрассветная денница. —

И что за шум на той горе!

Время новое повеяло — смотри.

Время новое повеяло крылом:

У одних глаза вдруг вспыхнули огнём,

‎Зачем до сей поры тебя изображают

С седыми прядями на сморщенных висках,

Тогда как у тебя на юных раменах
‎Лишь только крылья отрастают?

Вперед и вперед! вся душа моя в пламени,—
‎За правду я биться готов,

Готов умереть, — но у каждого знамени
‎С друзьями встречал я врагов:

Друзья ополчались на ложь ненавистную,—

‎Вижу ль я, как во храме смиренно она

Перед образом Девы, Царицы небесной, стоит,—
‎Так молиться лишь может святая одна…
‎И болит мое сердце, болит!

‎Вижу ль я, как на бале сверкает она

Пожирающим взглядом, горячим румянцем ланит;
‎Так надменно блестит лишь один сатана…
‎И болит мое сердце, болит!

‎И молю я Владычицу Деву, скорбя: