Где нам взять веселых звуков, Как с веселой песней быть? Грусти дедов с грустью внуков Нам пока не разобщить...
Там круглый год, почти всегда, В угрюмом здании суда, Когда вершить приходит суд, Картины грустные встают;
Ты, красавица лесная, Чудный ландыш, бледный лик! Молча я тебя срываю В лунном свете, в чудный миг!
Где только есть земля, в которой нас зароют, Где в небе облака свои узоры ткут, В свой час цветет весна, зимою вьюги воют, И отдых сладостный сменяет тяжкий труд.
Ночь, блеска полная... Заснувшие пруды В листах кувшинчиков и в зелени осоки Лежат, как зеркала, безмолвствуя цветут И пахнут сыростью, и кажутся глубоки.
Где только крик какой раздастся иль стенанье - Не всё ли то равно: родной или чужой - Туда влечет меня неясное призванье Быть утешителем, товарищем, слугой!
Налетела ты бурею в дебри души! В ней давно уж свершились обвалы, И скопились на дне валуны, катыши И разбитые вдребезги скалы!
Утихают, обмирают Сердца язвины, истома Здесь, где мало так мечтают, Где над мраком чернозема,
Градины выпали! Счета им нет... Подле них вишен обившийся цвет... В царственном шествии ранней весны, В чаяньи смерти смертельно бледны,
Никогда, нигде один я не хожу, Двое нас живут между людей: Первый - это я, каким я стал на вид, А другой - то я мечты моей.
Учит день меня: Не люби ее! Учит ночь меня: Всё ее — твое!
Да, нет сомненья в том, что жизнь идет вперед, И то, что сделано, то сделать было нужно. Шумит, работает, надеется народ; Их мелочь радует, им помнить недосужно...
Наш ум порой, что поле после боя, Когда раздастся ясный звук отбоя: Уходят сомкнутые убылью ряды, Повсюду видятся кровавые следы,
Фавн краснолицый! По возрасту ты не старик! С жидкой бородкой, в костюме помятом... Точно: свидетельства есть по антикам, хоть ты не антик, Сходства меж пьяным Силеном и мертвым Сократом...
Скажите дереву: ты перестань расти, Не оживай к весне листами молодыми, Алмазами росы на солнце не блести И птиц не осеняй с их песнями живыми;