О сердце человечье, ты все в кровоподтеках, Не мучься, не терзайся, отдохни! Ты свыкнешься с увечьем, все дело только в сроках, А как тепло на солнце и легко в тени!
Мне слышится — кто-то, у самого края Зовет меня. Кто-то зовет, умирая, А кто — я не знаю, не знаю, куда Бежать мне, но с кем-то, но где-то беда,
Приходил по ночам...
Пастернак
За одиночество, за ночь,
Ночь нависает стынущей, стонущей, Натуго кутая темнотой. Ласковый облик, в истоме тонущий, Манит, обманывая тобой.
Смысл старости печален и суров: За радость покарать, унизить наказаньем... Так, вместо возбуждающих смешков - Разбухшие мешочки под глазами.
Если художник неподкупный — Так распишет, что ой-ой. Он любой душе преступной Воздавать привык с лихвой.
Одно мне хочется сказать поэтам: Умейте домолчаться до стихов. Не пишется? Подумайте об этом, Без оправданий, без обиняков.
Кате Да, все реже и уже с трудом Я припоминаю старый дом
Ни ахматовской кротости, Ни цветаевской ярости - Поначалу от робости, А позднее от старости.
Дни мелькают — чет и нечет, Жизнь осталась позади. Что же сердце рвет и мечет, Задыхается в груди?
Там, где хвои да листвы Изобилие слепое,- Соловей плескал во рвы Серебром... От перепоя
Немого учат говорить. Он видит чьих-то губ движенье И хочет слово повторить В беззвучных муках униженья.
Смертный страх перед бумагой белой... Как его рассеять, превозмочь? Как же ты с душою оробелой Безоглядно углубишься в ночь?
Не беда, что жизнь ушла, Не беда, что навсегда, Будто я и не жила, А беда, что без следа,
Слова пустые лежат, не дышат, Слова не знают — зачем их пишут, Слова без смысла, слова без цели, Они озябших не отогрели,