Михаил Лермонтов

Опять, опять я видел взор твой милый,
‎Я говорил с тобой.

И мне былое, взятое могилой,
‎Напомнил голос твой — —

К чему? — другой лобзает эти очи
‎И руку жмет твою!

Хоть бегут по струнам моим звуки веселья,
Они не от сердца бегут,

Но в сердце разбитом есть тайная келья,
Где черные мысли живут.


Слеза по щеке огневая кати́тся,
Она не из сердца идет.

1

Ты идешь на поле битвы,

Но услышь мои молитвы,

Стояла серая скала на берегу морском;

Однажды на чело ее слетел небесный гром.

И раздвоил ее удар, — и новою тропой

    Невинный нежною душою,

  Не знавши в юности страстей прилив,

Ты можешь, друг, сказать с какой-то простотою:

Прекрасны вы, поля земли родной,

Еще прекрасней ваши непогоды;

Зима сходна в ней с первою зимой,

Настанет год, России черный год,

Когда царей корона упадет;

Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

Взгляни на этот лик; искусством он

Небрежно на холсте изображен,

Как отголосок мысли неземной,

Пора уснуть последним сном,

Довольно в мире пожил я;

Обманут жизнью был во всем,

Не смейся, друг, над жертвою страстей,

Венец терновый я сужден влачить;

Не быть ей вечно у груди моей,

Люблю, друзья, когда за речкой гаснет день,

Укрывшися лесов в таинственную сень

Или под ве́твями пустынныя рябины,

 

Один среди людского шума

Возрос под сенью чуждой я,

В старинны годы люди были

Совсем не то, что в наши дни;

(Коль в мире есть любовь) любили

Ты понимал, о мрачный гений,

Тот грустный безотчётный сон,

Порыв страстей и вдохновений,

Когда бы мог весь свет узнать,

Что жизнь с надеждами, мечтами

Не что иное - как тетрадь