Николай Гумилёв

За стенами старого аббатства —

Мне рассказывал его привратник —

Что ни ночь творятся святотатства:

За службу верную мою

Пред родиной и комиссаром

Судьба грозит мне, не таю,

Под землёй есть тайная пещера,

Там стоят высокие гробницы,

Огненные грёзы Люцифера, —

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Ещё не раз Вы вспомните меня

И весь мой мир, волнующий и странный,

Нелепый мир из песен и огня,

Ты не знаешь сказанья о деве Лилит,

С кем был счастлив в раю первозданном Адам,

Но ты всё ж из немногих, чьё сердце болит

Тот дом был красная, слепая,

Остроконечная стена,

И только наверху, сверкая,

Зачем они ко мне собрались, думы,

Как воры ночью в тихий мрак предместий?

Как коршуны, зловещи и угрюмы,

В мой мозг, в мой гордый мозг собрались думы,

Как воры ночью в тихий мрак предместий,

Как коршуны, зловещи и угрюмы,

Я видел пред собой дорогу

В тени раскидистых дубов,

Такую милую дорогу

Моя мечта надменна и проста:

Схватить весло, поставить ногу в стремя

И обмануть медлительное время,

Тот дом, где я играл ребёнком,

Пожрал беспощадный огонь.


Я сел на корабль золочёный,

Сквозь дождём забрызганные стёкла

      Мир мне кажется рябым;

Я гляжу: ничто в нём не поблёкло

Когда вступила в спальню Дездемона,

Там было тихо, душно и темно,

Лишь месяц любопытный к ней в окно

‎Мне не нравится томность
‎Ваших скрещенных рук,
‎И спокойная скромность,
‎И стыдливый испуг.


Героиня романов Тургенева,

Вы надменны, нежны и чисты,