Александр Пушкин

Над Невою резво вьются

Флаги пёстрые судов;

Звучно с лодок раздаются

Надеясь на моё презренье,

Седой зоил меня ругал,

И, потеряв уже терпенье,

‎В журнал совсем не европейский,

Над коим чахнет старый журналист,
‎С своею прозою лакейской
‎Взошёл болван семинарист.

Бранись, ворчи, болван болванов,

Ты не дождешься, друг мой Ланов,

Пощёчин от руки моей.

Все пленяет нас в Эсфири:

Упоительная речь,

Поступь важная в порфире,

Мне жаль великия жены,

Жены, которая любила

Все роды славы: дым войны

J’ai possédé maîtresse honnête,

Je la servais comme il <lui> <?> faut,

Mais je n’ai point tourné de tête, —

Христос воскрес, моя Реввека!

Сегодня следуя душой

Закону Бога-человека,

Храни меня, мой талисман,

Храни меня во дни гоненья,

Во дни раскаянья, волненья:

Хотя стишки на именины

Натальи, Софьи, Катерины

Уже не в моде, может быть:

„Хоть впрочем он поэт изрядный,

Эмилий человек пустой“.

— „Да ты чем полон, шут нарядный?

С пятнадцатой весною,

Как лилия с зарёю,

Красавица цветёт;

Когда средь оргий жизни шумной

Меня постигнул остракизм,

Увидел я толпы безумной

Уродился я, бедный недоносок,

С глупых лет брожу я сиротою;

Недорослем меня бедного женили;

Я вас люблю, — хоть я бешусь,

Хоть это труд и стыд напрасный,

И в этой глупости несчастной