Иван Бунин

Светло, как днём, и тень за нами бродит

В нагих кустах. На серебре травы

Луна с небес таинственно обводит

Свежа в апреле ранняя заря.

В тени у хат хрустит ледок стеклянный.

Причастницы к стенам монастыря

Рассеянные огненные зёрна

Произрастают в мире без конца.

При виде звёзд душа на миг покорна:

Растёт, растёт могильная трава,

Зелёная, весёлая, живая,

Омыла плиты влага дождевая,

Поблёкший дол под старыми платанами,

Иссохшие источники и рвы

Усеяны лиловыми тюльпанами

Поэт печальный и суровый,

Бедняк, задавленный нуждой,

Напрасно нищеты оковы

Белый полдень, жар несносный,

Мох, песок, шелюг да сосны…
‎Но от сосен тени нет,


Облака легки, высоки,

Помню — долгий зимний вечер,

Полумрак и тишина;

Тускло льётся свет лампады,

Свой дикий чум среди снегов и льда

Воздвигла Смерть. Над чумом — ночь полгода.

И бледная Полярная Звезда

В блеске огней, за зеркальными стёклами,

Пышно цветут дорогие цветы,

Нежны и сладки их тонкие запахи,

Угрюмо шмель гудит, толкаясь по стеклу…

В окно зарница глянула тревожно…

Притихший соловей в сирени на валу
‎Выводит трели осторожно.

Я — простая девка на баштане,

Он — рыбак, весёлый человек.

Тонет белый парус на Лимане,

Мне вечор, младой, скучен терем был,

Тёмен свет-ночник, страшен Спасов Лик.

Вотчим-батюшка самоцвет укрыл

Отчего ты печально, вечернее небо?

Оттого ли, что жаль мне земли,

Что туманно синеет безбрежное море
‎И скрывается солнце вдали?

Отошли закаты на далёкий север,

Но всю ночь хранится солнца алый след.

Тихо в тёмном поле, сладко пахнет клевер,