Владислав Ходасевич

 

                      Сергею Кречетову


Чуть воют псы сторожевые.

Ни розового сада,

Ни песенного лада

Воистину не надо —

Ни жить, ни петь почти не стоит:

В непрочной грубости живем.

Портной тачает, плотник строит:

Нет, не найду сегодня пищи я

Для утешительной мечты:

Одни шарманщики, да нищие,

Нет, молодость, ты мне была верна,

Ты не лгала, притворствуя, не льстила,

Ты тайной ночью в склеп меня водила

Метель, метель… В перчатке — как чужая,
‎Застывшая рука.

Не странно ль жить, почти что осязая,
‎Как ты близка?


И всё-таки бреду домой, с покупкой,
‎И всё-таки живу.

На тускнеющие шпили,

На верхи автомобилей,

На железо старых стрех

На новом, радостном пути,

Поляк, не унижай еврея!

Ты был, как он, ты стал сильнее —

Всю ночь мела метель, но утро ясно.

Еще воскресная по телу бродит лень,

У Благовещенья на Бережках обедня

Милые девушки, верьте или не верьте:

Сердце мое поет только вас и весну.

Но вот уж давно меня клонит к смерти,

Ну, поскрипи, сверчок! Ну, спой, дружок запечный!

Дружок сердечный, спой! Послушаю тебя —
‎И, может быть, с улыбкою беспечной
‎Припомню всё: и то, как жил любя,


И то, как жил потом, счастливые волненья

Высоких слов она не знает,

Но грудь бела и высока

И сладострастно воздыхает

Косоглазый и желтолицый,

С холщовым тюком на спине,

Я по улицам вашей столицы

Когда почти благоговейно

Ты указала мне вчера

На девушку в фате кисейной

Как больно мне от вашей малости,

От шаткости, от безмятежности.

Я проклинаю вас — от жалости,