Останки остановки. Без часов
На солнечной обочине стою.
Вокруг ручьями птичьих голосов
Журчит, переливается июнь.
Щебечет утро в круге золотом,
Щекочут память запахи земли.
Взмахнет сорока радужным хвостом,
Кукушка медитирует вдали.
Со всех сторон - сосновые боры,
И белый мох - окаменелый свет.
Огромные лесные комары
Слетаются на комплексный обед.
Им тоже кушать хочется! И пусть
Полакомятся гостьей городской,
А я - совсем счастливая - склонюсь
Погладить незабудку под ногой.
Нас несет крылатый бес.
Сердцу радостно и жутко.
Я люблю смотреть на лес
Из окошечка маршрутки,
Просыпаться, засыпать,
Словно скатываясь в кому,
И названия читать
Деревушек незнакомых.
Непонятные слова
Память сонная проглотит.
Дребезжащие "дрова"
Обогнав на повороте -
Эх, водилы-лихачи,
Обезбашенные души.
(И Емеля на печи
ПДД любил нарушить.)
Вьется верст веретено.
Шесть часов. Полет нормальный.
Мир в ускоренном кино.
Трассы пульс пароксизмальный.
Сквозь вечерние кусты
Взгляд, рассеянно скользящий.
Безымянные кресты
Все нечаянней, все чаще...
Август – радуга северных ягод!
Пахнет раем крыжовник румяный.
А малина – медовою брагой,
Голубика болотным туманом.
Август – дождик стучит спозаранку.
Травы блекнут, ветшают, тускнеют.
Лето надо закатывать в банки.
Чтоб потом зимовалось вкуснее,
Чтоб в ноябрьский нахмуренный вечер
Вспоминался с нечаянной грустью –
Август – месяц стихов и соцветий.
Месяц странных счастливых предчувствий.
Иван-чай и пижма золотая
Вспыхнули у леса на краю.
Даже если солнышко сияет,
Все равно я август узнаю.
Этот холодок неистребимый,
Тронувший небесное стекло.
Горькие иллюзии рябины.
Вот уже десятое число.
Не нужны купальники, и ладно,
Обещанья тоже не нужны.
Пахнут одиночеством прохладным
Хвойные ладони тишины.
Я тебя все реже вспоминаю.
Прошлое подкатит иногда.
Медленно и верно остывает
Озера медовая вода.
Это только иллюзия лета
В ослепительной капле росы.
Это – солнечные часы,
Золотая ракета рассвета.
Это август улыбкою щедрой
Обнимает покинутый мир.
Одинокий, наивный факир,
Одуванчик, не тронутый ветром.
На рябинах прощальный румянец.
Удивительно ясный простор.
Это – осени медный костер
Начинает свой медленный танец.
Ягоды тяжкие падают вниз,
Вниз увлекая намокшее лето.
Это души бесшабашный каприз,
Или случайная прихоть поэта –
Видеть лиловый загривок грозы,
Броситься навзничь в кипящую реку?
Ближе к природе! – абстрактный призыв
Чужд современному человеку.
Горстка березок да парочка ив –
Чаще всего лишь экран монитора.
Так отчего же, тоску затаив,
Я замираю под звездным узором
Здесь, на угоре, в деревне глухой
Чувствую то, чему нету названья:
Память ли предков играет со мной
Или языческий зов подсознанья?
На берегу медлительной реки
Ловлю мгновенья северного лета.
Стрекочет полдень. Травы высоки.
А завтра день - такой же, как и этот.
На берегу медлительной реки
Застывшие, как бронзовые Будды -
Два местных Чингачгука - рыбаки,
Забывшие о времени как будто.
На берегу медлительной реки
Скользят стрекозы у моей руки.
Течет в прохладном зеркале молчание.
Спят облака, упавшие на дно.
Повсюду и во всем растворено
Свободы равнодушное дыхание.
Почерневшие избы с пустыми глазницами.
Пересохшее русло великой реки.
Загорелые люди с усталыми лицами.
Задушили теченье пески.
В обветшалых дворах поспевает смородина,
Да гудит комариный разбойничий рай.
Вот - моя невезучая родина,
Здравствуй, Архангельский край!
Сколько лет утекло, сколько лесу порублено.
Кто-то вспомнит сейчас про лихие года?
Понапрасну людей-то погублено!
На могилах взошли города.
Опустели деревни с названьями странными.
Деревянные кони рассыпались в прах.
Только ветры свистят окаянные
на пустых берегах.
Теплая молитва трав.
Колокольчиковый купол.
Землю круглую обняв,
Я лежу с улыбкой глупой.
Надо мною – облака,
Небо - нежное блаженство.
И ромашка у виска
Ворожит о счастье женском.
Хорошо мне! Хо-ро-шо!
Вся душа – июльский полдень.
Радость солнечным ковшом
Я зачерпываю полным.
Лето ласково обняв,
Я лежу, и дышит рядом
Теплая молитва трав,
Лепет северных цикадок.
Крылышки листьев, еще не раскрытые,
Бледная зелень – неярким вкраплением,
Ночи, серебряным небом обвитые,
Нам возвещают твое появление –
Лето! Летящее, неуловимое –
Горсточка дней! Земляники невызревшей
Сладостью слабою, чуть ощутимою –
Лето! Дождями протяжными вызвенишь,
Выцветешь в пыль и осыплешься в озеро
Ясными звездами, синью расколотой…
Мы оглянемся – уже подморозило,
Осень дохнет обжигающим холодом.
