Так влажно пахло сентябрем.
Был воздух резок и прозрачен.
И каждый думал о своем,
О чем-то грустном, не иначе.
В лесу – ни ягод, ни грибов.
Пустые, мокрые опушки.
Лишь на подушках пышных мхов
Большие прыгали лягушки.
Хрустела осень под ногой
И на губах она хрустела
Прохладной свежестью такой,
Бруснично-кислой, недоспелой.
И каждый что-то вспоминал,
Шагая по тропинке тесной.
А лес спокойствием дышал,
И утешал, и заглушал
Разлуки голос неизбежный.
Мой день рожденья в сентябре
Под неустойчивым созвездьем,
Когда деревья в янтаре
Как свечи, вспыхивают вместе.
И оттого характер мой
Отмечен осенью усталой:
Непостоянство, непокой,
К себе мучительная жалость.
О, нерешительность моя!
Души позорная страница.
В который раз, признаться, я
Давала клятву измениться.
Давала клятву: лечь костьми
В сражении сама с собою.
Но побеждало – черт возьми! –
Созвездье шаткое, дурное.
Увы! Что делать? Я слаба.
Я искушениям подвластна.
Раз измениться – не судьба,
Зачем же мучиться напрасно?
Я привыкаю к распорядку суеты,
Не чувствуя всей прелести свободы.
Осенние озябшие цветы
Приехав с дачи, опуская в воду.
Они желты и пахнут сентябрем:
Прилипшей глиной, сыростью печальной.
Еще недавно были мы вдвоем.
Я вспоминаю вечер наш прощальный.
Как мне хотелось нежности тогда!
К груди прижаться жалобно, по-детски,
И замерев, запомнить навсегда
Как бьется сердце.
А ты со мной был холоден и строг.
Ты упрекал придуманной изменой.
Пушистый перс, свернувшийся в клубок,
Мурлыкал громко на твоих коленях.
Ты говорил: «Любовь ушла, как дым,
И вместе нам остаться невозможно».
Теперь мне это кажется смешным,
Но я твоей завидовала…кошке.
Самое главное – то, что не смеешь сказать,
Не успеваешь, ибо прощанье внезапно.
Самое главное – то, что сияет в глазах,
Ласковым светом - тихо и лучезарно.
То, что не замечается – Божий дар!
(А муравей может заметить гору?
Океанские рыбы – представить себе пожар
Могут?) Невидимый дар, который
Только почувствовать можно, но объяснить
Ты не умеешь (рассудку – непостижимо).
Самое главное – серебряная нить –
Дольше, чем жизнь, - светла и нерасторжима.
Снега, снега хочу!
Настоящего снега!
Вот бы здорово
Солнечным днем
В самый толстый сугроб
Завалиться с разбега,
Хохотать
И барахтаться в нем.
Снега, снега хочу!
Я соскучилась очень
По веселому скрипу
Стремительных лыж.
Но стоит за окном
Одряхлевшая осень,
И тоска ее капает с крыш.
Белое облако,
белое облако снов –
Детские сны – нетревожные,
ветхозаветные.
Ах, отчего же
ресницы слипаются вновь
и наплывает такое щемящее,
светлое.
Белые кони несутся,
росою искря,
В степь изумрудную,
в даль изумленную,
звонкую.
Верь – возвращенье возможно!
Страданье - не зря.
Тот, кто захочет,
взорвет эту линию тонкую.
Парусник белый
без страха пуститься готов
сквозь океан –
через время –
к далекому острову.
Хрупкое облако,
светлое облако снов –
Призрачный мостик
в миры,
недоступные взрослому.
Вымирает в России снег –
Белым мамонтом мохноногим.
Барабанит в стекло рассвет,
И опять развезло дороги.
Под ногами опять – кисель,
И отчаянно крутит кто-то
Серо-бурую карусель.
Небо чавкает, как болото.
И машины несутся меж
Водопадов вселенской грязи.
Не осталось белых одежд:
Каждый чем-нибудь да замазан.
Но торопится человек,
Старый хищник неосторожный.
Вымирает в России снег.
Белый мамонт уйти не может.
Он ложится, едва дыша,
Подставляя лицо ударам.
На замызганных тротуарах
Умирает наша душа.
Маленький зимний день.
Тяжесть открытых век.
Птахой вспорхнула лень.
Утро нам дарит снег.
Утро нам дарит взгляд,
Лепет новых надежд.
Утро нам дарит сад,
Сад кружевных одежд.
Сад тополиный тих.
Нежен застывший дым.
Иней – неточный штрих –
Делает мир иным.
Славный, веселый хруст,
И невесомый след.
Утро уносит грусть.
Дарит нам новый свет.
Горечь уходит в тень.
Жизнь – как открытый лист.
Маленький зимний день
Недолговечно чист.
Маленький зимний день.
Тяжесть открытых век.
Птахой вспорхнула лень.
Утро нам дарит снег.
Утро нам дарит взгляд,
Лепет новых надежд.
Утро нам дарит сад,
Сад кружевных одежд.
Сад тополиный тих.
Нежен застывший дым.
Иней – неточный штрих –
Делает мир иным.
Славный, веселый хруст,
И невесомый след.
Утро уносит грусть.
Дарит нам новый свет.
Горечь уходит в тень.
Жизнь – как открытый лист.
Маленький зимний день
Недолговечно чист.
По мохнатым тропкам спешит мороз,
Шаловливый школьник - какой там дед!
Наливай же крепкий брусничный морс,
Пополам с полуднем густой рассвет,
Запоздалым золотом разбавляй
Самый кисло-сладкий короткий день.
Белый ягель веток не шевеля
По равнине млечной летит олень -
Там, где сопки розовых облаков
В океан полярного дня слились.
И дрожит в созвездьях его рогов
маленькая тайна - снежинка - жизнь.
